Она окончит университет и вернется домой. Они поженятся, и будут жить долго и счастливо.
Когда Коннор осторожно вошел в нее, она невольно вскрикнула.
— Что с тобой? Тебе больно? — встревожено спросил он.
Над его верхней губой от напряжения выступили маленькие капельки пота, в глазах появился испуг.
— Расслабься, я в полном порядке! — с улыбкой заверила его она. — Просто от неожиданности.
Коннор продолжал с недоверием смотреть на нее. Тогда Бесс в знак подтверждения своих слов обхватила его руками и потянула на себя, игриво добавив:
— По-моему, мы еще не закончили.
На его лице появилась мальчишеская самоуверенная ухмылка:
— Что вы, мадам, мы только начали!
Он крепко поцеловал ее в губы и вновь ритмично задвигал бедрами, постепенно все, убыстряя и убыстряя темп. Внезапно будто что-то взорвалось внутри нее, и Бесс испустила радостный крик. Через пару-другую секунд замер и Коннор.
Некоторое время они лежали неподвижно, пытаясь прийти в себя. Бесс не замечала ни холода, ни тесноты в машине, ни того, что она раздета только наполовину… Она была абсолютно счастлива, ведь сегодняшняя ночь лишь первая в целой веренице предстоящих им столь же волнующих и сладких ночей!
Коннор встретился с ее влюбленным взглядом. Он привстал, чтобы высвободить ее руки и ноги. Поднял с пола ее свитер, помог ей надеть его, подождал, пока она натянет трусы и джинсы. Потом быстро оделся сам. Никто из них не произнес ни слова.
— Ты в порядке? — наконец хриплым голосом спросил Коннор. Он сидел, стиснув пальцами руль и не глядя на Бесс. Его напряженный взгляд был устремлен вперед через лобовое стекло.
— Да, а ты?
Он ничего не ответил ей, а только вздохнул, медленно вставил ключ зажигания и повернул его. Машина завелась, теплый воздух, и звуки музыки из радиоприемника начали заполнять салон.
— Я отвезу тебя домой, пока твои не стали беспокоиться, что тебя так поздно нет дома, — сказал Коннор.
Бесс согласно кивнула. Она не стала напоминать ему о том, что Ник знает, с кем она уехала. А значит, с какой стати ее родителям волноваться, они ведь доверяют ему целиком и полностью! Промолчала, потому что увидела: он был явно не в своей тарелке!
Ничего страшного, успокоила себя Бесс: ему просто нужно время, чтобы осознать случившееся, завтра утром они сядут и спокойно обсудят планы на будущее.
Глава вторая
Бесс Куртис сидела за столом жениха и невесты, установленным на небольшом возвышении, чтобы всем гостям было хорошо видно новобрачных, и не спеша, потягивала шампанское. Скорей бы это все закончилось! Бесс терпеть не могла свадьбы!
Она искренне была рада за Ника и Карен. Они начали встречаться еще в школе и давно уже жили вместе, но лишь сейчас собрались пожениться. Их свадьба ни для кого не стала сюрпризом. Наоборот, все друзья и соседи уже не один год с интересом обсуждали, когда же, наконец, произойдет долгожданное событие, и даже устраивали шуточный тотализатор.
У Ника, видимо, были какие-то свои «веские» причины не делать Карен официального предложения, и он тянул с этим как мог. Бесс была абсолютно уверена, что у них все сложится замечательно. Они на редкость подходили друг другу.
Но для нее самой свадьба превратилась в настоящее мучение!
Она так и не сумела придумать какой-нибудь приличный предлог, чтобы отказаться быть подружкой невесты со всеми вытекающими из этого обязанностями.
С нее бы вполне хватило и того, что она пролетела несколько тысяч миль, чтобы добраться домой. Однако, как подружке невесты ей пришлось вдобавок устраивать предсвадебный девичник, а также принимать активное участие в подготовке свадьбы. Помимо этого, была еще одна неприятная деталь: Карен обожала, зеленый и розовый цвета и, естественно, платья, которые она выбрала для подружек, полностью соответствовали ее вкусу. Бесс пришлось напялить на себя шелковое платье зеленого цвета, да еще в обтяжку; в этом наряде она была похожа на смесь лимона с незрелой дыней.
Всего этого уже было вполне достаточно, чтобы чувствовать себя преотвратительно.
Но самое ужасное, заключалось в другом — шафером на свадьбе оказался Коннор Риордан — лучший друг брата. Все эти годы, после того, как она лишилась девственности, ей удавалось избегать встреч с ним. После окончания университета она сразу переехала в Лос-Анджелес. Жаль, конечно, что нельзя бывать дома и видеться с родителями и братом так часто, как ей этого бы хотелось, зато подальше от Коннора.
И вот теперь из-за этой дурацкой свадьбы ей придется провести с ним целый день. Коннор даже, как и полагалось по правилам, выводил ее по проходу к алтарю следом за женихом и невестой.
Пока они рука об руку стояли у входа в церковь и слушали свадебный марш, дожидаясь своей очереди войти внутрь, ей было невыразимо плохо. Разве мог Коннор знать, что одно его присутствие вызывает у нее чуть ли не физическую боль? И всякий раз, когда кто-то рядом с ней произносил его имя, она вздрагивала и бледнела. И все это ей надо терпеть только потому, что Карен забеременела, и брат созрел для женитьбы. Бесс отпила еще один глоток шампанского. Вино сделалось теплым и перестало пениться, но какая разница! Единственное, что ей сейчас хотелось, — это напиться до беспамятства.
С места, где она сидела, ей хорошо была видна танцплощадка и кружившиеся на ней пары.
Коннор танцевал, прижавшись щекой к щеке своей подружки, с которой он жил вместе уже года три. Ее звали то ли Лаура, то ли Лори, то ли Лиза… что-то в этом роде. Этакая бойкая блондинка с пышной грудью, которая зазывно подпрыгивала при ходьбе. Бесс готова была поспорить на свою месячную зарплату, что в школе она была капитаншей команды поддержки на всех футбольных играх, а еще что у нее силиконовая грудь. В этом, конечно, нет ничего дурного. Пластические операции давно уже стали обычным делом. Откуда вдруг такая неприязнь к этой Лауре-Лоре-Лизе?
Впрочем, себя не обманешь, объяснение напрашивалось само собой. Она жила с Коннором, а Бесс нет! Несомненно, Коннор относился к ней достаточно серьезно, раз даже предложил ей переехать к нему. К сожалению, Бесс похвастать было нечем. Он даже не счел нужным поднять телефонную трубку и позвонить ей после той первой и последней ночи, которую они провели вместе в его машине.
Бесс понимала, что это, конечно, банальная ревность, но не только. Она чувствовала себя униженной и оскорбленной. Ни долгие семь лет, прошедшие с того вечера, ни огромные расстояния между ними не смогли изменить ее отношение к прошлому.
И вряд ли когда-нибудь смогут! Бесс на секунду застыла, зажав в руке бокал с шампанским. Что это я придумываю, одернула она себя. Все кончено. Она давно не думала о нем и ни о чем не жалела. Все забыто раз и навсегда. Если что и осталось, так только легкая грусть.
Впрочем, Бесс не отрицала, что каждый раз, когда при ней рассказывали что-нибудь о Конноре, у нее холодели руки и безумно хотелось тут же задушить говорящего. Она ничего не хотела слышать о нем! Такая реакция вызывала у нее самой недоумение, никогда прежде Бесс не замечала за собой склонности к убийству. Все-таки, если быть честной, она ненавидела его. Ненависть, несомненно, более активное чувство, нежели тоска, она предпочла бы равнодушие.
Ее грустные размышления прервал, незаметно подошедший Ник.
— Что ты здесь делаешь, спрятавшись ото всех? Иди, потанцуй!
Хотя Бесс весь вечер только пила и ничего не ела, она была трезвой, как стеклышко, и никак не могла опьянеть.
— Это не моя свадьба и от меня не требуется быть на виду и демонстрировать всем, какая я
