организации обороны: рельеф на большинстве участков понижался в сторону противника, имелись многочисленные водные преграды.
Основой всей полевой фортификации являлась густая сеть траншей полного профиля, блиндажей и ходов сообщения, в первый и последний раз применявшаяся в таких масштабах: было отрыто до 10 тысяч километров траншей. Пятисоткилометровая дуга главной полосы обороны состояла из 350 батальонных районов (каждый до 2,5 километра по фронту и до 1 километра в глубину), противотанковых опорных пунктов и системы инженерных заграждений. В среднем на стрелковый батальон приходилось до 25 деревоземляных огневых точек. Первая линия траншей обычно занималась автоматчиками и истребителями танков, во второй — находилось тяжелое оружие пехоты.
Противотанковый опорный пункт состоял из нескольких орудий противотанковой артиллерии с двумя- тремя запасными позициями, расчетов противотанковых ружей, минометчиков, групп автоматчиков, истребителей танков, саперов, иногда танков. Многочисленные ПТОПы (в 13-й армии их было 149 в трех эшелонах) располагались в шахматном порядке, образуя огневые мешки, и были приспособлены к круговой обороне. Расстояние между ними по фронту и в глубину колебалось от 300 до 800 метров. Все рубежи были заранее пристреляны, подобраны или выставлены ориентиры, составлены схемы огня, отработаны звуковые и световые сигналы. Огонь ПТОПов усиливали гаубичные полки и дивизионы, расположенные на закрытых позициях. Само собой, в узлы сопротивления были превращены все населенные пункты. «Артиллерии было много, — вспоминает маршал К.П. Казаков, — что позволяло насытить ею боевые порядки пехоты, создать мощные противотанковые щиты, иметь сильные артиллерийские резервы буквально во всех командных звеньях — от фронтового и до полкового. Легкую и противотанковую артиллерию дополняли тяжелые и сверхтяжелые калибры, объединяемые в корпусные и армейские группы для выполнения различных «дальнобойных» задач».
В систему заграждений входили противотанковые рвы, эскарпы и надолбы, танковые ловушки и лесные завалы, проволока колючая и проволока электролизованная. Вокруг противотанковых районов, опорных пунктов, на танкодоступных направлениях и впереди главной полосы закладывались — в иной день, а точнее, ночь по 6–8 тысяч штук — противотанковые (ТМД-Б, ЯМ-6, трофейные Tmi) и противопехотные мины (ПОМЗ, ОЗМ-152). Готовились к взрыву мосты, плотины, дороги, взлетные полосы аэродромов, здания. Всего было выставлено около миллиона мин (на особо важных участках их плотность доходила до 3000 штук на километр) и 300 тысяч бутылок с зажигательной смесью. Генерал Раус отмечает, что русские минные позиции «имели неслыханную глубину». Реализовывались самые буйные фантазии минеров и химиков. Чем только не начиняли курскую землю: мины-сюрпризы и мины замедленного действия, фугасы обычные, радиофугасы и огнефугасы, огнебутылочные поля, огневые валы и фугасные огнеметы в укромных местах. «Для минеров, например, — вспоминает полковник А.Б. Немчинский, — Курская битва явилась настоящей академией. Здесь мы познакомились со всеми видами минновзрывных средств, начиная с различных противотанковых мин нажимного действия и кончая минами, управляемыми по радио и переносимыми в ранцах собаками. Здесь до конца раскрылись основные сферы деятельности минеров…»
Вторая полоса обороны, мало отличавшаяся от главной, но значительно уступавшая ей в плотности инженерных заграждений, находилась на удалении 10–15 километров, тыловая армейская полоса — 20–40 километров от переднего края. Между второй и тыловой полосами в центре боевых порядков размещались командные пункты армий.
Для отражения ударов авиации была создана сильная противовоздушная оборона. Группировка сил ПВО фронтов включала 9 зенитных артиллерийских дивизий РВГК, 26 отдельных полков малокалиберной артиллерии, 7 отдельных дивизионов зенитной артиллерии среднего калибра. В их составе насчитывалось 1026 орудий. Предполагалось использовать также зенитную артиллерию войск ПВО страны.
Помимо армейских, в 50–100 километрах от переднего края, были также возведены три фронтовых оборонительных рубежа, которые образовывали полосу шириной 40–75 километров и протяженностью около 300 километров.
Позади Центрального и Воронежского фронтов Степной военный округ оборудовал 250-километровый оборонительный рубеж по линии Россошное — Белый Колодезь.
На самый крайний случай по левому берегу Дона от Лебедяни, через Задонск, Лиски, Павловск, Богучар силами местного населения готовился так называемый государственный рубеж обороны, который в случае необходимости должны были занять войска Степного округа. Севернее и южнее ГРО, в тылу Юго- Западного, Брянского и левого крыла Западного фронтов располагались стратегические резервы.
Параллельно «без отрыва от производства» решались задачи укомплектования соединений личным составом и техникой, сколачивания штабов и подразделений, боевой подготовки войск.
Численность большинства стрелковых дивизий удалось довести до 8500 человек. Правда, прибывающее маршевое пополнение, как бойцы, так и командиры, в подавляющей массе были необстрелянными и необученными. Примерно четверть составляли призывники с освобожденных территорий (на Воронежском фронте — 27%). Три месяца передышки стали временем напряженной боевой учебы.
Все пехотинцы обучалась владеть противотанковым ружьем, гранатами, бутылками КС, отсекать пехоту противника от танков, отходить на промежуточные рубежи, следовать за огневым валом, контратаковать и драться в окружении. На специально оборудованных учебных полях «тридцатьчетверки» утюжили окопы, излечивая бойцов от «танкобоязни». Агитаторы сочиняли противотанковые речевки- инструкции: «Бей по танку и в лоб и в затылок — бросай связку бутылок», «Из окопа метко и стойко бей по танку бронебойкой».
Вся артиллерия, в том числе зенитная, привлекалась к борьбе с танками. Учились отражать танковые атаки тяжелые пушечно-гаубичные батареи и подразделения реактивных минометов — залповым огнем по рубежам и прямой наводкой. Для реактивной артиллерии были разработаны рекомендации по стрельбе прямой наводкой: «В первую очередь это относилось к минометам, смонтированным на автомашинах. Бывалые командиры всегда заранее готовили на огневой позиции так называемые «аппарели», а проще сказать, этакие земляные ровики, куда автомашина с реактивной установкой съезжала только передними колесами, создавая соответствующий наклон. Теперь мины как бы глядели не вверх, а прямо в поле и при выстреле летели горизонтально. Конечно, попасть одной-двумя минами в движущийся танк было невозможно. Но при залпе, особенно когда били батареей или дивизионом, десятки и сотни мин, выстреленных одновременно и летящих, как говорится, тесным строем, способны были остановить и массированную танковую атаку. Прямое попадание мины даже и в тяжелый танк разрушало машину, срывало башню, сжигало. Близкое, в 10–15 метрах, падение мины разбивало гусеничный ход, а легкие танки переворачивало».
С 1 июля 1943 года приказом НКО № 038 были введены денежные премии за каждый уничтоженный танк: 500 рублей командиру и наводчику орудия или танка, 1000 рублей каждому бойцу или командиру, уничтожившему танк при помощи индивидуальных средств борьбы.
Расчеты орудий тренировались быстро менять позиции и мгновенно открывать огонь. Наводчики упражнялись в стрельбе по движущимся и внезапно появляющимся целям, достигая в этом деле высочайшего мастерства. Особое внимание уделялось изучению характеристик и уязвимых мест, «тигров». Создавались моторизованные артиллерийско-противотанковые резервы. Готовились к единоборству с «панцерами» танковые полки и бригады, подвижные отряды заграждения и группы саперов-охотников, натаскивались собаки — истребители танков. Принимались меры на случай применения противником отравляющих газов.
Где-то в начале мая оформилась идея спланировать артиллерийскую и авиационную контрподготовку по изготовившемуся к наступлению противнику с целью ошарашить его, нанести потери, дезорганизовать управление и ослабить тем самым силу первого удара.
Была проведена тщательная рекогносцировка местности, проложены маршруты передвижения на различные рубежи, созданы рельефные макеты, на которых проводились командно-штабные учения, отрабатывались варианты действий, увязывалось взаимодействие всех родов войск. Для лучшего руководства войсками было сформировано 21 корпусное управление. Разветвленная система проводной связи теоретически позволяла держать контакт с каждым соединением по двум-трем каналам.
С 15 мая для руководства Красной Армии были введены новые псевдонимы: Сталин стал именоваться Ивановым, Жуков — Юрьевым, Василевский — Александровым, Рокоссовский — Костиным, Конев — Степиным.
