грамотным, уже достаточно опытным военачальником, Но, как и большинство советских генералов, весьма неравнодушным к женщинам и выпивке, склонным к очковтирательству, дутой «отчетности» и саморекламе. Вот как оценивал он пройденный путь в письме секретарю ЦК ВКП(б) Г.М. Маленкову: «Итак, прокомандовав бригадой несколько месяцев, мне удалось выиграть у немцев несколько хороших боев, за что бригада была переименована в гвардейскую бригаду. Затем, развернув бригаду, командуя корпусом, я опять достиг значительных успехов и, во всяком случае, ни разу не был разбит немцами, наоборот, на Брянском фронте основательно растрепал их 9-ю и 11-ю танковые дивизии. Единственно, где я имел неудачи, это на Сталинградском фронте в сентябре месяце. В последующем на том же Сталинградском фронте в декабре месяце я как командир корпуса получил полное удовлетворение всех своих желаний в смысле смелого применения танковых войск и их результатов». Или строчка из другого его сочинения: «Мои прославленные части»; уместно выглядело бы, если бы обращался к своим войскам, но это он Сталину жалобу пишет.)
После трехдневного отдыха, ремонта поврежденных боевых машин и праздничной встречи Нового 1943 года соединения корпуса — 3-я гвардейская тяжелая, 18-я, 19-я гвардейские танковые и 2-я гвардейская мотострелковая бригады — в «приподнятом настроении» выступили из Котельниково и, не встречая сопротивления, на предельной скорости двинулись к Дону.
На левом крыле Южного фронта войска 51-й армии генерал-майора Н.И. Труфанова (302, 87, 126, 91 -я стрелковые дивизии, 36-я танковая бригада) во взаимодействии с 28-й армией генерал-лейтенанта Г.Ф. Герасименко (34-я гвардейская, 248-я стрелковая дивизии, 152, 98, 99, 79, 52, 156-я стрелковые, 6-я гвардейская танковая, 152-я механизированная бригады), продвигаясь по обоим берегам Маныча, должны были захлопнуть ловушку. Но довольно скоро генерал Еременко убедился, что «здесь ему не румыны», что «против такого противника, как немцы, надо воевать грамотно».
Хотя начало обнадеживало.
3 января бригады 2-го гвардейского механизированного корпуса овладели Цимлянской, угрожая тылам группы «Холлидт». Ее командующий вынужден был начать отвод своего правого фланга к реке Кагальник. К 6 января танковый корпус Ротмистрова передовым отрядом ворвался в станицу Семикаракорскую, захватил плацдарм на северном берегу Дона, а главными силами завязал бой за станицу Константиновскую. Еще через сутки, после пятидневного кровопролитного сражения, войска 51-й армии заняли опорный пункт и железнодорожную станцию Зимовники. Выбивший «викингов» 6-й механизированный корпус генерал-майора С.И. Богданова стал именоваться 5-м гвардейским Зимовниковским. Правда, и сам корпус был выбит почти целиком. Не беда, во втором эшелоне находились 4 -й и 3-й гвардейские мехкорпуса, 28-я армия подвижными соединениями вышла к Степному. Отдельные советские отряды появились в 20 километрах от Новочеркасска, где размещался штаб группы армий «Дон». Манштейну со всей канцелярией пришлось перебраться в Таганрог.
5 января войска Южного фронта получили уточненные задачи. 5-я ударная армия и группа генерала Крейзера из состава 2-й гвардейской к исходу 7 января должны были выйти на Северский Донец и приступить к его форсированию, 3-й гвардейский танковый корпус с двумя стрелковыми дивизиями — овладеть переправами у Багаевской на Дону и у хутора Веселый на Маныче. К этому же сроку 51-я армия и 3-й гвардейский механизированный корпус ударом с запада должны были овладеть Пролетарской и Буденновской.
Однако противник сопротивлялся яростно, умело и никак не желал окружаться. 9 января генерал Холлидт, перебросив на свой правый фланг «пожарную» 11-ю танковую дивизию, нанес контрудар по армии генерала Цветаева и группе Крейзера, потеснив ее и заставив перейти к обороне. Для отражения этой атаки генералу Еременко пришлось даже просить помощи у соседей — 5-й танковой армии. Последующие пять дней правое крыло Южного фронта «вело бои на прежних рубежах». Центр и левое крыло, продвигаясь с. боями по 2–3 километра в сутки, 14–15 января освободили станицы Батлаевская, Атамановская, Орловская. Наконец, к 17 января войска фронта вышли на восточный берег реки Северский Донец и северный берег реки и канала Маныч, где снова «встретили организованное сопротивление противника». 57-й танковый корпус Кирхнера продолжал удерживать плацдарм восточнее Пролетарской. Здесь принял свой первый бой 503-й тяжелый танковый батальон, имевший в своем составе 22 «тигра» и 23 танка Pz. IIIN.
Советское наступление окончательно застопорилось. В войсках, удалившихся от своих баз, наступил острый кризис в снабжении боеприпасами и горючим.
«Начальник штаба корпуса полковник В.Н. Баскаков по моему указанию то и дело докладывал штабу 2-й гвардейской армии о нашем бедственном положении со снабжением. Но толку от этого не было, — вспоминает П.А. Ротмистров. — Наконец на мой КП приехали командующий фронтом генерал-полковник А.И. Еременко, член Военного совета фронта Н.С. Хрущев и командующий 2-й гвардейской армией генерал- лейтенант Р.Я. Малиновский.
Я доложил им, что сопротивление противника возрастает, а корпус находится на голодном пайке по всем видам снабжения.
А.И. Еременко, крайне расстроенный, опираясь на трость (у него разболелись старые раны), взволнованно ходил по комнате и раздраженно говорил:
— У меня ничего нет, а задачу следует выполнять! Надо взять Ростов — там у немцев всего полно.
— Ну и как же мы будем…
— Слушай, — перебил меня А.И. Еременко. — Ты возглавишь механизированную группу. Я передаю в твое подчинение второй и пятый гвардейские механизированные корпуса. Объединяйте свои танки, сливайте горючее из подбитых и вышедших из строя машин. Делайте все, что хотите, но овладейте Батайском и Ростовом. Больше того, я подброшу тебе аэросанные батальоны. Они нагонят немцам страху…
Я впервые услышал об аэросанных батальонах и в недоумении спросил:
— А что это такое?
— Фанерные ящики с пропеллером на лыжах, — иронически усмехнулся Р.Я. Малиновский.
Потом, когда мне довелось увидеть эту диковинку, я не мог не поразиться нелепости затеи ее создателей. В аэросанях был установлен пулемет и сидело несколько автоматчиков».
Итак, для решительного броска к Ростову командование Южного фронта решило сформировать две механизированные группы.
Первая — в полосе 2-й гвардейской армии — состояла из 3-го гвардейского танкового корпуса генерала Ротмистрова, 2-го и 5-го гвардейских механизированных корпусов и 88-й стрелковой дивизии. 51-й армии Труфанова придавались 3-й и 4-й гвардейские механизированные корпуса, нацеленные на Азов.
19 января механизированная группа Ротмистрова перешла в наступление, которое поначалу развивалось успешно. Бригады гвардейского танкового корпуса переправились через реку Маныч в районе впадения ее в Дон, освободили станицу Манычская, захватили важный плацдарм, а передовой отряд под командованием полковника А.В. Егорова в составе восьми танков Т-34, трех танков Т-70, пяти бронемашин, девяти бронетранспортеров и 200 автоматчиков к рассвету 20'января прорвался на подступы к Батайску, перерезав железную дорогу южнее города. За Егоровым должны были последовать главные силы механизированной группы. Однако закрепить успех передового отряда не удалось.
Батайск «оказался сильно укрепленным» в противотанковом и прочих отношениях, немцы, контратаковав «крупными силами», вынудили отряд Егорова, потерявший семь танков, занять круговую оборону в районе совхоза имени Ленина и поселка имени ОГПУ. Главные силы группы Ротмистрова были внезапно атакованы в левый фланг подоспевшим с юга батальоном 16-й мотодивизии и связаны боем на рубеже Манычская — Самодуровка. При этом немцы захватили штаб 2-й мотострелковой бригады и взяли в плен его начальника. За этот бой, давший Манштейну сутки на переброску дополнительных сил в район кризиса, командир батальона лейтенант Клапих был награжден Дубовыми листьями к Рыцарскому кресту.
На левом фланге войска 51-й армии штурмом взяли Пролетарскую и форсировали Маныч, а передовые части 28-й армии соединились с 30-й дивизией 5-го кавалерийского корпуса Закавказского фронта. К 22 января войсками Южного фронта был освобожден Сальск. В этот же день 11-я танковая дивизия Балка переправилась через Дон у Ростова. Вдоль южного берега Маныча поднялись к устью части 16-й мотодивизии графа Шверинасо 116-м танковым батальоном и ротой «тигров».
Генерал Ротмистров, опасаясь полного уничтожения своего авангарда, приказал Егорову прорываться
