Остальным войскам Ватутин поставил одну предельно «простую» задачу: «Продержаться одни сутки во что бы то ни стало». Соответственные тактические указания были спущены из штабов на передовую. Так, 99-я танковая бригада получила от комкора А.Ф. Попова радиограмму с ценнейшим указанием: «Умереть, но не пропустить врага».
Перемещения крупных масс войск сразу привели к потере управления. Причем генералы считали излишним согласовывать свои действия друг с другом. Одни части в указанный срок покидали окопы и уходили в тыл, другие не успевали окопы занять. Вновь прибывшие командиры не знали обстановки, получали сверху противоречивые указания, не успели и не сумели наладить систему огня и взаимодействие с соседями и вообще готовились наступать. Минные поля не выставляли, а саперов использовали в качестве подносчиков боеприпасов. Боевые порядки строились без учета рельефа местности, средства противотанковой обороны распределялись равномерно по всему фронту. 3-й артиллерийский дивизион десантной дивизии вообще развернул стволы в сторону железной дороги, получив от какого-то теоретика задачу готовиться к отражению вражеских бронепоездов. Комдив-9 полковник A.M. Сазонов за всеми хлопотами как-то не подумал о том, чтобы доставить на передовую боеприпасы. На позициях «битые» подразделения хаотично сменялись «небитыми», порой вовсе не имевшими боевого опыта. Короче говоря, войск под Прохоровкой имелось с избытком, а вот организованной обороны не было.
«Надо признать, — сокрушается генерал Жадов и честно признает, — мы не предполагали, что события на фронте будут развиваться столь стремительно и что нам не удастся заблаговременно занять оборону на рубеже Обоянь — Прохоровка».
В 6 утра 11 июля боевая группа «Лейбштандарт» повела наступление на Прохоровку вдоль железной дороги, с легкостью преодолев первый рубеж обороны, который должен был занять, если бы немцы немного подождали, батальон 58-й мотострелковой бригады. Танковые атаки чередовались с воздушными бомбардировками и обработкой советских позиций тяжелыми гаубицами, штурмовыми орудиями и шестиствольными минометами. В полдень 2-й гренадерский полк СС оберштурмбаннфюрера Красса вклинился в расположение 9-й воздушно-десантной дивизии. К 15 часам эсэсовцы, разогнав дрогнувшую 26 -ю танковую бригаду и продвинувшись в глубь тылового рубежа почти на 8 километров, захватили Петровку и ключевой опорный пункт на пути к Прохоровке — совхоз «Октябрьский». Десантники (подбирая патроны на поле боя и матеря родное начальство) яростно контратаковали, совхоз переходил из рук в руки несколько раз, но остался за противником. 99-я танковая и часть 58-й мотострелковой бригады оказались отрезаны в Васильевке и Михайловке.
В течение всего дня кровопролитные бои кипели в районе совхоза «Сталинское отделение» и хутора Сторожевое, где дивизия «Дас Рейх» атаками обеспечивала правый фланг «Лейбштандарта», а оборону держали 169-я танковая бригада и бойцы 183-й стрелковой дивизии.
Одновременно с дивизией бригадефюрера Виша перешел в наступление вдоль Псёла полк «Эйке» дивизии «Мертвая голова», который к 17 часам рассек оборону 99-й танковой бригады подполковника Л.И. Малого и вытеснил ее из Васильевки в Андреевку. Полку «Туле», находившемуся на плацдарме, не сопутствовал успех, но зато немецкие саперы сумели навести через реку два понтонных моста для переброски бронетехники.
Наконец, после 17 часов, пробив третий армейский рубеж, боевая группа «Лейбштандарт» вышла на юго-западные окраины Прохоровки. По распоряжению военного коменданта на станции были взорваны водокачка и выездные пути. Это было уже слишком: один полк СС собирался разогнать гвардейскую армию. Генерал Жадов лично занялся ликвидацией прорыва, сконцентрировав вокруг немецкого клина все имевшиеся поблизости силы. Контратакой противник был оттеснен от станции, но в его руках остались «Октябрьский», высота 252.2 и хутор Ямки. В разгромном приказе, посвященном «позорному для гвардейской армии событию», командарм указывал:
Таким образом, корпус Хауссера взял под контроль возвышенности юго-западнее Прохоровки, лишив танковую армию Ротмистрова удобного рубежа развертывания.
И это еще не все.
11 июля в излучине Пены была разгромлена войсковая группа генерала Гетмана. К этому времени она имела в своем составе около 8000 активных штыков, 77 танков, 47 минометов, 26 противотанковых орудий и 18 152-мм гаубиц. В преддверии глобального контрудара, который должен был в корне переломить ситуацию в пользу Красной Армии, усиливать группу никто не собирался. Ей даже боеприпасов не подвезли. Всего-то делов — день простоять, да ночь продержаться.
Дивизия «Великая Германия» (87 танков и 26 штурмовых орудий) в 5 утра нанесла удар на юго-запад и через час прорвала оборону 22-й танковой (12 танков в остатке) и 1-й мотострелковой бригад. Вслед за этим 3-я танковая дивизия (32 танка и 2 штурмовых орудия) перешла в наступление вдоль западного берега Пены с севера на юг и вышла на левый фланг 10-й мотострелковой бригады полковника И.Я. Яковлева. К 10 часам гренадеры Вестховена ворвались в Березовку и проникли в тыл 90-й гвардейской стрелковой дивизии. С юга ударила 332-я пехотная дивизия. Советская оборона рухнула. В этих условиях генерал Гетман отдал приказ о «плановом отходе» на новый рубеж, но не поставил об этом в известность командиров 90-й дивизии и 10-й мотострелковой бригады, предоставив пехтуре прикрывать отход «родного» танкового корпуса. Брошенные части организовали круговую оборону и геройски дрались в районе Березовки до наступления сумерек. Комдив Чернов самостоятельно принял решение на отход, но до большинства батальонов оно не дошло ввиду отсутствия связи. Из кольца смогли выйти около 1800 бойцов 90-й гвардейской стрелковой дивизии. По немецким данным, было взято в плен 4800 солдат и офицеров: «Эти успехи были достигнуты в ожесточенной борьбе с противником, который на отдельных участках фронта частично избегал взятия в плен путем самоуничтожения».
Отход на запад правого фланга 1-й танковой армии снизил угрозу левому флангу 4-й танковой армии и позволил фон Кнобельсдорфу начать перегруппировку основных сил 48-го танкового корпуса для наступления на Обоянь.
Заметно продвинулись в этот день и войска генерала Кемпфа. В ночь на 11 июля командующий 69-й армией вывел части 81-й гвардейской и 375-й стрелковых дивизий из «мешка» севернее Белгорода, который образовался в результате продвижения противника. Успешному продвижению немецкого танкового корпуса здесь способствовало отсутствие отсечных рубежей. Соединения армии вынуждены были спешно перестраивать оборону и отражать танковые атаки на неподготовленной местности. При этом генерал Крюченкин вместо сосредоточения сил на опасных направлениях прежде всего заботился о создании сплошного фронта, вытягивая свои соединения в одну нитку. На рассвете танковый корпус Брейта из района Мелихово — Дальняя Игуменка повел наступление одновременно в двух направлениях.
6-я танковая дивизия с 503-м батальоном «тигров» прорвала оборону 305-й стрелковой дивизии севернее Шляхового. Части 35-го гвардейского стрелкового корпуса, не выдержав атак противника, начали отход в северном и северо-восточном направлении. Немцы захватили Шляхетное и Ольховат-ку. В то же время 19-я танковая дивизия, продвигаясь вдоль левого берега Северского Донца, нанесла поражение 89-й гвардейской стрелковой дивизии и к исходу дня овладела Хохлово и Киселево.
С наступлением темноты немецкие танки вышли в район Верхний Ольшанец, отдельные группы стали продвигаться на Ново-Осколочное и Казачье. Советские части под непрекращающимися ударами с воздуха отходили на новые рубежи, отступление местами сильно смахивало на паническое бегство. Генерал Крюченкин докладывал в штаб фронта:
Ватутин немедленно доложил о сложившейся ситуации в Москву. Ставка решила подстраховаться и нацелить против армейской группы «Кемпф» ряд соединений Степного фронта. После полуночи Сталин
