– Так ты не знаешь, где проживает Кишкорез и другие агенты? – спросил Трасса, когда Борон иссяк.
– Нет, но через два дня я должен кое с кем из них встретиться в харчевне.
– А ты слышал, чтобы кто-нибудь из них упоминал имя полковника Де Венчаса? Или чтобы говорили об убийстве?
Борон на минуту задумался, представляя, что Кишкорез сделает с ним, если поймает, но тут же в его памяти всплыл Свин, любовно поглаживавший металлические зонды.
– Однажды в пивной состоялся разговор об убийстве, – поспешно сказал он. – Только речь шла не о людях, а об орках. Я решил, что это было связно с войной.
Трасса вздохнул с облегчением. Наконец-то появилось звено, которое связывает Миала с убийцами! Теперь действовать придется суперинтенданту.
– Отлично. Ты вел себя превосходно. Теперь поговорим немного о расправе над орками. Расскажи мне детально все, что слышал…
Суперинтендант Причуда сидел за письменным столом и читал какой-то пергамент, похожий на официальный документ, когда в кабинет шефа вошел инспектор Трасса.
Босс, не поднимая взгляда, жестом указал офицеру на стул. Последний повиновался и, присев, терпеливо ждал момента, когда начальник освободится.
Дочитав документ до конца, Причуда раздраженно тряхнул головой и начал скручивать пергамент. Потом, все еще погруженный в свои мысли, поднял глаза на инспектора и несколько секунд вопросительно глядел на него.
– Что, арестовали этого… как там его, Таракана, что ли?
– Сараккана, сэр. Нет, не арестовали.
– Нет? Так какого клатта вы тут делаете?
Трасса поморщился. Шеф, похоже, был не в лучшем расположении духа.
– Открылись новые обстоятельства, сэр. Мы только что допросили одного из гвардейцев Миала, сэр. Одного вида Свина хватило, чтобы у него развязался язык.
– Прелестно!
Суперинтендант стукнул пергаментным свитком по ладони.
Трасса про себя отметил, что шеф, вероятно, предпочел бы отхлестать этим свитком его по щекам.
– У меня здесь, – продолжал Причуда, – письмо из королевского дворца. Пару часов назад в Кумас прибыл гонец из Минас Лантана. Они подали официальную жалобу на дурное обращение с Миалом. Далее цитирую: «чересчур ретивого, грубого и наглого офицера полиции». Во дворце требуют, чтобы с Миалом обращались с максимальным почтением. А вы посмели передать одного из его личных охранников в ласковые руки заботливого сержанта Свина? Скажите, что это не так.
У инспектора Трассы внутри все похолодело. Он надеялся на иное развитие событий. Все же он решил стоять на своем.
– Миал виновен, шеф. Он причастен к убийству пяти орков, а также полковника…
– Мне плевать, даже если он убил дюжину орков и полковников, два десятка майоров и вашу дорогую седоволосую матушку в придачу! Мы не станем его арестовывать, потому что нам не нужна война между двумя городами. А теперь убирайтесь отсюда, найдите себе другую невинную жертву, которую можно будет обвинить в убийствах. Я понятно изъясняюсь?
– Да, сэр, – пробормотал Трасса. Он встал и, стараясь сохранять достоинство, твердым шагом направился к двери.
– Послушайте, инспектор, – сказал ему в спину суперинтендант.
Трасса остановился и обернулся к шефу.
– Миал будет во дворце послезавтра. Я хочу, чтобы к этому времени вы арестовали другого подозреваемого, иначе вам светит чин сержанта и деревянные колодки. Понятно?
– Сэр…
Трасса закрыл дверь с другой стороны и медленно побрел вдоль коридора.
Детективу было о чем подумать. Судя по всему, ему все же придется арестовать Сараккана. Или, по крайней мере, он будет всем в управлении так говорить…
Трасса про себя улыбнулся. У инспектора созрел собственный план – план, который он будет держать в секрете до поры до времени. А когда Миал въедет в город, его будет здесь ждать неприятный сюрприз.
Глава пятнадцатая
Когда дверь за Болотным Духом плотно закрылась, Макоби даже не сомневалась, что они с Глартом, в конце концов, попались на удочку.
Однако девушка старалась не терять самообладания. Итак, ее заперли в подземной пещере, а Гларта повели на какое-то неизвестное испытание. Так что?
Он присоединится позже – если выживет, – пообещал Болотный Дух.
Гларт, насколько Макоби успела его узнать, был прирожденным борцом. Он непременно выживет и вернется. Принцессе было важно в это верить.
Пока благодаря дальновидности молодого монаха она имела одно веское преимущество – драгоценность Адомо. Кольцо с львиной головой по-прежнему мирно сидело на ее пальце. Пустить его в дело сейчас или позже? Макоби знала, что с его помощью она выйдет из темницы в мгновение ока. Но предупреждение Гларта и предыдущий не слишком удачный опыт с трупом орка научили ее пользоваться могуществом амулета с большой осторожностью. Положение девушки не такое уж и безвыходное. Есть еще кое-кто, кто может ей помочь. Если, конечно, он тоже не пострадал…
Но тревожилась принцесса напрасно. Довольно скоро сквозь толстые двери просочилась бесплотная тень Дариана и подплыла к ней.
– Господи, как же я рада тебя видеть, – сказала Макоби. – Я уже начала волноваться! Я даже подумала, а вдруг орки тебя видят и нашли способ поймать.
– Не видят, – прошептал дух.
– Не знаешь, куда они повели Гларта?
– Нет. Я пытался следить за ними, но они ушли слишком далеко, а я все еще привязан к этой штуке.
Понурый вид призрака свидетельствовал, что он чувствует себя виноватым перед Макоби в том, что не оправдал ее ожиданий.
– Не беспокойся, – утешила она Дариана. – Может, пока суд да дело, ты проведешь разведку? Проверь другие пещеры и помещения, куда сможешь проникнуть. Послушай, о чем там говорят.
Привидение горестно кивнуло и растворилось в толще потолка.
Макоби опустилась на пол и погрузилась в раздумья. Что делать?…
После недолгих размышлений она решила, что будет лучше сперва дождаться Гларта, а уже потом устраивать побег. Но откуда ей знать, что с юношей все в порядке?
Слегка нервничая, принцесса постучала по львиной голове пальцем.
– Ты спишь? – прошептала она.
– О нет, – ответило кольцо напыщенным тоном, – прекраснейший цветок…
– Брось это! Горе ты мое…
– Если вашей щедрости угодна тишина, тогда я, безусловно…
– Я же сказала: БРОСЬ ЭТО!
Перстень умолк, и Макоби смерила его сердитым взглядом.
– Сделай две вещи. Во-первых, пожалуйста, стань таким, каким был раньше.
– Отлично, радость моя, – ответило кольцо самодовольно, – я знал, что здравый смысл, в конце
