концов, победит.
– Во-вторых, есть ли способ узнать, где сейчас Гларт и как он себя чувствует?
– Да масса способов. Но если ты действительно хочешь знать, как он себя чувствует, тогда лучше попробовать заклятие Соединения Умов.
– Что это?
– Соединение Умов было впервые изобретено магом Первого века по имени Багазад в 474 году, – ответил перстень. – Он придумал это заклятие, чтобы следить за своей новой юной и ужасно хорошенькой женушкой, которая, как он полагал, флиртовала с младшим сыном Царя.
– Это помогло?
– По всей видимости, да. Пару месяцев спустя Багазалд был предан смерти за то, что по Злому Умыслу взорвал Пятого Наследника Трона с помощью Шаровой Молнии.
– О господи! Так как это работает?
– Я произнесу заклятие и мысленно свяжусь с Глартом, после чего смогу сообщить, что он видит и как себя чувствует.
– Он поймет, что происходит?
– Если его обучили основам магических знаний, то да.
– Звучит оптимистично. Но нет ли в этом каких побочных эффектов, о которых ты умалчиваешь? Не вредно ли это для Гларта? Не скажется ли это на его умственных способностях?
– Ничуть. Он останется, каким был.
– Тогда ладно. Давай попробуем.
– Хорошо. А теперь посмотрим. Иду на контакт… у-у-у!…
Голос перстня вдруг изменился, и он начал запинаться.
– Я шижу… тьфу ты, сижу… в прошторном баре, где мнохо-мнохо орков. О боги, им несть числа… Мноха, мноха, мноха, мноха… Их больше, чем… больше, чем… можешь себе представить. Представь тьму орков и умоножи… умножи, фу ты… умножь на… пять, потом… потом… э-э-э…
Тут Макоби сообразила, что Гларт, вероятно, пьян.
– С тобой все в порядке? – спросила она озабоченно.
– Мне хорошо. Хорошо. Хорошо, хорошо, хорошо, хорошо. Эх-ма, как хорошо!… Они дали мне мноха- мноха выпивки, а теперь вопрошут с пристосами… пристают с вопросами. Но я-то знаю, что им нужно. Я тут чуточку их залокодал… заколдовал и узнал больше, чем они… ик…
Возникла длинная пауза. Когда перстень снова заговорил, он не мог скрыть отвращения.
– Ну вот, получила что хотела, – сказал он. – Пока мы с тобой сидим тут взаперти, твой приятель в ус не дует и водку жрет с орками. И плевать он на все хотел.
– Раз ему хорошо и с ним все в порядке… – неуверенно пробормотала Макоби.
Она уселась на пол и принялась расстилать свою походную постель.
Принцесса была уверена, что за амулетом охотятся люди Миала, а не орки, и что Болотный Дух забрал кулон для них, а не для себя. В этом состояло преимущество драгоценности – амулет мог видоизменяться по собственной воле, и никто не знал, как он выглядит в настоящий момент. Была надежда, что никто не догадается, что оркский кулон не имеет отношения к амулету Адомо, до тех пор, пока вещица не попадет в руки Миала.
Макоби решила, что, возможно, имеет в запасе по меньшей мере двадцать четыре часа, прежде чем орки поймут, что амулет все еще у нее. Тем временем она сумеет немного отдохнуть.
Расстелив подстилку, она задула свечу, легла и закрыла глаза.
Макоби пробудилась внезапно, как будто ее толкнули.
Испуганная, она села. Вокруг было темно, хоть глаз коли. До ее слуха донесся отдаленный смех и рычание. В следующее мгновение дверь широко распахнулась, и внутри стало чуточку светлее. Это позволило девушке увидеть группу из четырех орков. Они тащили Гларта. Его руки болтались безвольными плетьми вдоль тела, ноги не слушались, голова висела на груди, и глаза были закрыты.
Один из орков швырнул Макоби заплечный мешок Гларта. Макоби поймала его и принялась вытаскивать постельные принадлежности монаха. Тем временем провожатые отпустили юношу, и Гларт с тихим стуком повалился на пол, где и остался лежать в неподвижности.
– Боюсь, твой приятель набрался, – засмеялся второй орк. – Смотри, он не так уж плохо для человека справился с испытанием.
Потоптавшись еще немного, они вышли, захлопнув и надежно заперев за собой дверь на засов. Девушка нащупала в своем мешке трут, добыла огонь и зажгла крошечный огарок свечи.
Аккуратно поставив свечу на стул, она повернулась к Гларту, чтобы подтащить его на подстилку. К ее удивлению, он сидел.
– С тобой все в порядке? – спросила она.
Его губы тронула легкая улыбка, озарившая лицо радостью, подобно восходу солнца.
– Да, – сказал он, продолжая улыбаться.
Выражение его лица не менялось, и Макоби терпеливо ждала, что за этим последует. Молчание затягивалось.
– Ну, что случилось? – не выдержала она.
– Мы выпивали, и они задавали мне всякие вопросы. Я много чего узнал… Как здесь темно.
– У тебя глаза закрыты.
Гларт сумел с трудом приоткрыть один глаз. Второй, похоже, был задраен на ночь.
– Думаю, мне лучше немного поспать, прежде чем мы тронемся в путь. Спокойной ночи.
Он повалился на раскатанный матрас, как подрубленное дерево. Мгновение спустя он отключился, и Макоби услышала его сладкое посапывание. Принцесса поискала взглядом призрак Дариана, безмолвно паривший в дальнем углу пещеры.
– Дариан, стой на карауле в конце коридора. Разбуди нас, если кто-нибудь появится, хорошо?
Дух послушно просочился сквозь дверь, и девушка снова легла и сомкнула глаза.
«Едва ли я смогу уснуть в таком шуме», – подумала она, имея в виду набиравший силу храп монаха.
Но не прошло и минуты, как принцесса провалилась в забытье.
Когда Макоби проснулась, она поняла, что проспала всю ночь.
Помещение было освещено странным белым сиянием, исходившим от кончика деревянной палки из вещевого мешка Гларта, прислоненной к стулу. Гларт сидел, скрестив ноги, на полу и шепотом переговаривался с призраком Дариана.
Увидев, что девушка не спит, он поздоровался.
– Доброе утро. Как спала?
– Похоже, что нормально. Сколько времени?
Внезапно ее охватило волнение. Как долго она спала?
Вскочив на ноги, принцесса начала лихорадочно скатывать постель.
– Торопись! – бросила она через плечо. – Нам пора сматываться отсюда!
– Не стоит спешить, – успокоил ее Гларт. – Насколько я понял из вчерашнего разговора, орки подадут нам завтрак. Нам лучше не исчезать, пока они не уйдут, а то стражники поднимут тревогу.
Признав логичность его рассуждений, Макоби взяла себя в руки и села напротив юноши. Его привычная уже улыбка была на месте, и девушка не понимала, как может он выглядеть таким свежим и здоровым. Если на свете была справедливость, то он должен был бы тяжело страдать от абстинентного синдрома, в просторечии именуемого похмельем.
Однако единственным признаком, выдававшим то, что юноша давеча хорошо нарезался, были красные прожилки белков его глаз, похожие на крупные магистрали дорог, нанесенные на карту перенаселенного города.
– Что ж, тогда выкладывай, что ты разузнал вчера. Если, конечно, ты еще что-нибудь помнишь.
– Да, конечно. Я все помню. Но я расскажу об этом позже. Мне кажется, кто-то идет.
Монах был прав. Макоби тоже услышала приглушенный рокот голосов и звук приближающихся
