рукой – кто-то, еще стремительней него, высунул руку сзади. Ладонь эта была тонкой и изящной. Повернув голову, Карф уставился на стройную фигуру, так же, как и он, закутанную в плащ с капюшоном, но заметно уступающую ему ростом, не выше метра шестидесяти. Подняв элегантную руку, фигура отбросила капюшон, и Карф вдруг обнаружил, что смотрит прямо в пару зеленых женских глаз, прекрасных, но смертоносных.
– Ты! – прошипел он, и страх ясно прозвучал в его голосе.
Женщина немигающим взором глядела на него в ответ.
– Эй, качок! – заговорила она, свободным пальцем тыкая Ронана в ребра, и воин, обернувшись, обнаружил в считанных сантиметрах от своей спины лезвие кинжала. Его несостоявшийся убийца тем временем отчаянно боролся со стальной хваткой невысокой и стройной женщины. Ронан обалдело наблюдал, как она заставила Карфа отвести руку, а потом сделала так, что кинжал выпал из вконец онемевших пальцев.
– Позволь, я тебя представлю, – улыбнулась женщина не сводя глаз с лица Карфа. – Этот навозный катыш зовется Карфом, Мастером Наемных… – Тут она резко осеклась.
Нож в свободой руке Карфа взлетел к ее груди – и снова был резко остановлен, когда ее пальцы сомкнулись вокруг кисти убийцы.
– Ну-ну, малыш, – продолжала женщина. – Как нехорошо. – А затем ее ладонь сжалась, и раздался треск нескольких мелких косточек в запястье Карфа. Тот вскрикнул от боли и выпустил клинок.
У Ронана возникло непривычное чувство полного отсутствия контроля над ситуацией. Что, эта соплячка только что спасла ему жизнь? В приступе гнева и смущения он схватил Карфа за волосы и резко запрокинул ему голову, намереваясь задать несколько вопросов. Громкий, как удар кнута, хруст сломанных шейных позвонков Карфа разнесся по всему помещению. Затем ноги наемного убийцы подогнулись, и он осел на пол.
Женщина возвела глаза к потолку.
– Да, качок, хорошенькие дела, – сказала она. – Ты же его убил. И теперь не сможешь выяснить, кто его послал.
Ронан вытаращился на нее как гном на золотую жилу. Ее стройная, почти мальчишеская фигурка была затянута в скроенный на воинский манер кожаный наряд почти того же цвета, что и ее загорелая кожа. Темно-каштановые волосы коротко подстрижены по эльфийской моде. Она была молода, не старше его самого, и все же, несмотря на непринужденный тон, в ней чувствовалась такая усталость и пресыщенность, что Ронан вдруг показался себе несмышленым двенадцатилеткой.
– Итак, ты Ронан, – произнесла она. – Я слышала, что ты в городе.
Он уставился на нее, а затем вдруг понял, что рот его по-дурацки разинут, и поспешно его закрыл.
– Я – Тусона. Правительница Вельбуга. – В ее глазах вроде как замелькал смех, а затем она отвернулась и, качая головой, медленно побрела к дорожке для метания копий.
Тарл вылез из-под стола, где он нашел себе пристанище, как только завязалась потасовка.
– Значит, это Тусона, – пробормотал он. – Впечатляет, ничего не скажешь, И как кстати она здесь оказалась – ведь она тебе жизнь спасла!
– Да, да! – рявкнул Ронан. – Сам знаю!
Бармен подался вперед и внимательно посмотрел на Карфа.
– Он мертв, не так ли? – осведомился он. – Отлично! – Тут он повернулся к двери на кухню и громко туда крикнул: – Эй, Вейн! Иди-ка помоги мне этот труп в холодильник перетащить. А потом сбегай в покойницкую и завтрашний заказ отмени. – Ронан бросил на него полный отвращения взгляд, но Тарл ухмыльнулся.
– Типичные орки, – объяснил он. – Никогда хорошего трупака не пропустят. Вспоминаю случай, когда я пошел в суд на одного своего приятеля посмотреть. Дело было в Орквиле, и его к смертной казни приговорили. – Тут Тарл принялся рычать, подражая судье-орку. – «Отсюда тебя отведут на место казни, где тебя немного разомнут, пока понежней не станешь…» – Тут он осекся, уставившись на дорожку для метания копий. – Проехали, – сказал он. – Смотри!
С тремя копьями Тусона стояла у метательной черты. По всей таверне слышался шепот: «Тусона! Это – Тусона!» Затем, когда она взвесила в руке первое копье, в зале повисла тишина. Все глаза сосредоточились на ней. Тусона посмотрела на Ронана и подмигнула, а потом рука ее метнулась вперед, и копье вонзилось в двойную двадцатку. Перед вторым копьем она взяла небольшую паузу, и внезапно почтительное молчание было нарушено одним из зомби.
– Ха! – пренебрежительно прохрипел он. – Просто повезло! Видал я коз половчее этой костлявой суки.
Тусона взглянула на него как кошка, прикидывающая прыжок до рассевшейся неподалеку птички, и Ронан вдруг понял, что она ненавидит злобную тварь не меньше его самого. А затем ее рука взметнулась раз, еще раз – так что оба оставшиеся копья пронзили воздух почти одновременно. Второе впилось в двойную двадцатку рядом с первым, и третье угодило в излишне говорливую голову зомби, отрывая ее от тела и пригвождая к стене позади. Руки зомби машинально взметнулись вверх и еще несколько секунд шарили по плечам, словно отыскивая пропавшую голову, а затем грязная черная влага засочилась из его шеи, и он устало осел на пол. На какое-то мгновение в зале воцарилась мертвая тишина, после чего раздался звонкий голос организатора.
– Один немертвяк и восемьдесят! – выкрикнул он, и вся таверна словно взорвалась.
Ронан изумленно оглядывался. Повсюду народ кричал, топал, восторгался и скандировал имя Тусоны. А позади него Тарл заливался радостным смехом и хлопал ладонью по стойке.
– Она тебя побила! – выдавил он сквозь смех. – Она тебя как ребенка побила! В жизни таких бросков не видел!
– Вот тебе и ответ, – ухмыльнулся бармен, – лучше Тусоны нет. – И он принялся напевать этот привязчивый стишок себе под нос.
Ронан испытывал нешуточную обиду. Когда доходило до подобного спектакля, в центре внимания обычно оказывался именно он. Уже пару лет его нельзя было превзойти ни в чем, и все же за каких-то пять минут ему сперва спасли жизнь, а потом превзошли в метании копий. И все это проделала женщина!
– В прямом поединке она бы меня не одолела, – услышал он собственный голос.
– В самом деле? – послышался негромкий голос сзади, и, обернувшись Ронан обнаружил, что Тусона стоит и в открытую над ним потешается. – И какой поединок ты предлагаешь? Может, на руках поборемся? – Она придвинулась поближе и закатала рукав. Бицепс Ронана был раз в пять больше, чем у нее. – Ну, валяй, – продолжила Тусона. Если очень хочешь, давай начнем. – Она села на табурет, поставила локоть на стол и с радостным блеском в глазах взглянула на Ронана.
– Поединок! – Шепот разнесся по таверне, и все сомкнулись вокруг них, толкались и привставая на цыпочки в поисках лучшего обзора. Ронан вдруг понял, что она из него круглого дурака делает. Если он отвергнет вызов, все подумают, что он испугался, а если примет, схватка будет выглядеть смехотворно неравной. Тут он напомнил себе, что, несмотря на внешность, она все-таки воительница, и, судя по всему, неплохая. Как она обошлась с Карфом… и как бросала те копья… нет, к этому лучше отнестись серьезно.
Он сел напротив, тоже поставил руку на локоть и ухватил ее ладонь.
– Раз уж ты выбрал вид поединка, – сказала Тусона, – думаю, будет честно, если я его начну. – Ронан не помнил, чтобы он делал какой-то выбор, но спорить с женщиной не собирался. – Когда я скажу «внимание, марш», тогда поехали, – продолжила она. – Согласен?
– Согласен.
– Вот и хорошо. – Она передвинулась в более удобное положение, а затем посмотрела ему в глаза. Смотрела. Смотрела. И смотрела.
«Боги мои, – подумал Ронан, – как она прекрасна!» Внезапно он остро ощутил тепло ее ладони, ее дыхание на своем лице, запах ее кожи… Он внимательно изучил лицо правительницы Вельбуга. Громадные зеленые глаза Тусоны, казалось, засияли, и она провела языком по губам. Ее дыхание все учащалось, а затем она стала медленно подаваться к нему – все ближе и ближе. Ронану вдруг почудилось, будто в животе у него запорхали мириады бабочек, когда он понял, что она собирается его поцеловать. Свободная рука
