упустить тему, говорить, говорить, говорить все что угодно.
— Так все-таки почему странная?
— Она ведь из Канады, не так ли?
— Нуда, — инспектор кивнул. — Кажется, оттуда.
— Но по-английски говорит странно — тщательно подбирает слова, знаешь, вроде как бы вылавливает их из головы… Хотя, может, она привыкла говорить по-французски? А я тут тебе голову забиваю — «странная, странная»!
Девушка рассмеялась. Отпив из бокала, Ньерд бросил взгляд на старуху. И в самом деле — странная. Болтает вроде бы весело, но глаза… Ну и взгляд! Черный, яростный, злобный. С чего бы это у бабули такой взгляд?
И вообще, слишком много странного произошло в последнее время в городе. Пропавший из муниципальной больницы парень, эта странная бабка, и страшная смерть девчонки… Интересно, убийцы (или — убийца?) знали, что в Черном лесу водятся волки? Наверное, знали, иначе б не оставили просто так… Впрочем, вполне может быть, что они надеялись на смерть от переохлаждения. Но ведь жертва могла кричать, во рту у нее не было кляпа! В конце концов, могла подняться на ноги, ведь это не так сложно — ноги-то у нее не были связаны… Так ведь она и бежала! Первый укус, как видно из заключения мед экспертизы, был нанесен сзади.
— О чем ты думаешь, Ньерд? — Фрида тихонько постучала вилкой о край бокала.
— А? — встрепенулся инспектор. — Так, ни о чем.
— Очень похоже, что тебя сейчас словно бы здесь не было… Ты случайно не имеешь привычки витать в облаках?
— Нет, — серьезно посмотрев на девушку, ответил Ньерд. — Как раз такой — не имею.
Домой они поехали на такси… Домой к Фриде. Таксист, длинноусый мужчина, всю дорогу с усмешкой косился на них в зеркальце, видно, даже хотел пошутить, но побоялся обидеть.
— Спасибо, — расплатившись, Ньерд помог выйти Фриде и захлопнул дверцу синего «СААБа».
— Счастливо, инспектор, — помахал рукой таксист. Ньерд вздрогнул:
— Вы меня знаете?
— А кто ж вас не знает? Телевизор-то все смотрят, особенно передачи Гриля.
— Ах да…
Ньерд вспомнил, как несколько дней назад — а пожалуй, уже и больше недели — у него пытался взять интервью сам Ральф Гриль — знаменитая на весь город лохматая телезвезда в голубом пиджаке и желтых вельветовых брюках. Ньерд даже что-то говорил… кажется, по поводу того самого, найденного у автобусной остановки, парня.
— Зайдешь на кофе? — открывая замок, призывно оглянулась Фрида.
Оторвавшись от телевизора, госпожа Херредаг громко позвала Вэлмора.
— По-моему, он пошел прогуляться, — просунул голову в дверь Ханс. — Давненько уже гуляет, часа два.
— Недоумок!
— Ну зачем ты так, бабуля? — Ханс покачал головой.
— Так ведь волнуюсь, — улыбнулся друид, не очень-то быстро привыкавший к новому своему образу. И дернуло же вселиться в это тело! Лучше б уж подождал, не торопился… Вот ежели торопишься — всегда так…
— Волнуешься? — переспросил Ханс. — И совершенно напрасно. Погуляет у леса и придет — в первый раз, что ли?
Действительно, уже далеко не в первый. Вот это и беспокоило. Особенно в свете только что просмотренной передачи.
— Ты, небось, опять в клуб?
Ханс кивнул и, натянув куртку, побежал к лестнице. Бабуля шустро выглянула из комнат, напомнила:
— Встретишь по пути Вэлмора, скажи, чтоб шел домой.
— Передам! — выбегая на улицу, выкрикнул мальчик. — Если не забуду.
Впрочем, бабкиного воспитанника он встретил тут же — тот как раз заворачивал к дому. Ханс на бегу хлопнул его по спине:
— Что, Вэл, все шляешься?
Вэлмор, как всегда, промычал что-то нечленораздельное. Похоже, он стал кое-что понимать, так, некоторые слова. Вот и бабуля просила ему передать, что ждет. Ханс запнулся — так ведь и не передал! Ну не возвращаться же? Вон уже и автобус показался. Тем более что Вэлмор все равно шел к дому. Пригладив растрепавшиеся на бегу волосы, Ханс впрыгнул в теплый салон.
А Вэлмор — молодой волхв Велимор, облакогонитель и волкодлак — действительно шел к дому. Только не домой, а в сад! Именно там, на тропинке, проходящей мимо старого кладбища, можно было подстеречь припозднившихся одиноких лыжников и… И налететь, сбить с ног, перекусить яремную жилу, ощущая во рту солоноватый вкус крови. Только ею и мог питаться Велимор с тех пор, как ощутил себя оборотнем- волкодлаком. Вот и сегодня он не вернется в дом, пока не выберет новую жертву, молодую и вкусную. А еще можно, прежде чем обратиться в зверя, отвести ей глаза, заговорить, утолив сначала иной голод — голод молодого юношеского тела, властно требующего самки. Как хорошо тогда получилось с той гордячкой. Велимор подстерег ее у горной дороги, как вот сейчас, дождался, когда скроется за лесом автобус, и долго шел следом, а потом нагнал на жертву сон, жару и истому — спасибо Вельведу, научил! Быстро раздел, связал на всякий случай руки… жаль, девка пришла в себя слишком рано! Поднялась, побежала прочь — он едва успел обратиться в волка, вонзил клыки в живое трепещущее тело. О, какое это было наслаждение!
Вытерев стекавшую с уголка рта слюну, Велимор перелез через невысокий забор, отделявший заброшенный сад от старого кладбища, укрылся в кустах возле тропинки и принялся терпеливо ждать. Он не чувствовал холода и промозглой сырости тумана.
А вот Дагне Ленстад — крашеная блондиночка с короткой стрижкой «каре» — очень даже чувствовала и сырой туман, и холод. Ну, нет, пока каталась на лыжах, конечно, ничего такого не чувствовала, так же как и подружки, что еще оставались в горах. Вот и она бы осталась… Ведь до темноты еще часа два, да и какая там темнота — все лыжные трассы давно уже оборудованы яркими фонарями. Да еще новинка — рекламы! Спускаешься с горы в поворот, а там прямо по глазам ка-ак вспыхнет красно-желтое: «Соки и воды Гронма»! Вообще-то да, можно было б еще покататься, да вот договорились с Нильсом пойти сегодня к нему — у него как раз до вечера не будет родителей. Девушка улыбнулась грешным своим мыслям. Хотя для почти семнадцати лет — может, не таким уж и грешным? В конце концов, она ведь дружила только с Нильсом, ему и хранила верность, не как некоторые, хотя были, конечно, и другие возможности. Вот, к примеру, Кристиан из соседней группы неоднократно уже намекал, что хорошо бы встретиться. А он красивый, этот Кристиан… высокий сероглазый брюнет, по нему многие девчонки сохли. Впрочем, что это еще за мысли? Нильс куда лучше, а этот Кристиан… слащавый он какой-то, приторный. Хотя, конечно, красив, ничего не скажешь. Да не о нем надо думать, о Нильсе! Как бы на него не положила глаз Стигне — та девчонка, что играет с ним в группе. Надо же — девушка — и за ударными инструментами! Чудеса.
Дагне поправила на плече лыжи. Кажется, где-то здесь должна быть тропинка, ведущая к шоссе. Ага, вот она…
Перепрыгнув через заборчик, девушка подхватила лыжи и ускорила шаг — уж больно мрачным показался ей обступивший тропинку лес. Вот уж действительно — Черный. Поправив лыжи, она вдруг услышала за собой легкие торопливые шаги. Дагне испуганно обернулась — и тут же перевела дух, увидев идущего позади паренька, примерно своего ровесника, темненького, сероглазого, симпатичного, как… Кристиан. Нет, гораздо приятнее Кристиана.
— Ну и напугал же ты меня, — усмехнулась Дагне. Паренек улыбнулся и, не говоря ни слова, протянул руку к лыжам.
— Хочешь помочь? — обрадовался девчонка. — Вот спасибо. Не знаешь, скоро будет автобус? Я Дагне… А тебя как зовут? А, кажется, вспомнила! Ты — Вэлмор, родственник мелкого Ханса. Мы ведь встречались
