нужны», «мы сами». Мир уже у нас в кармане и так, можно сказать; уже накоплено всего довольно, чтобы его уничтожить. На столе уже стоит бутылок довольно, чтобы всем упиться до конца.
Сладкая апокалиптика держит. Не
Тогда один путь, громить? Совсем нет, То раздражение гностическое. Та энергия, горькая, убийственная духовная. За
Лучше помогите. Помогите разродиться. Эти роды будут на весь мир. Что родится? смерть всем? новый строй? бог? Бог, скажут, уже родился. Нет, Бог
Вы, знающие, как можете помочь? Что, стоять при чужих родах? Нет: рожать?то вы сами и будете, никто кроме вас. Нигде больше правда не прорвется, слова не скажет. Не вы, Русь ее несет, но скажете вы, вы рожающий орган на Руси, не стерилизуйте сами себя.
15.5.1989 для «Нового мира»
2.8.1985
В человеческий мир спущены железные законы, и кто знает, зачем они и эти ли именно нужны, но все согласны, что они должны быть.
23.3.1986
Я ненавижу несерьезность, распущенность так, что готов был бы физически уничтожить многих. Это наверное самое страшное в обществе — готовность одной его части судить и карать другую. Соблазн. Так иногда ясно, что человек бесполезен. Но представьте его мертвым; как бы жало вынуто из мира, он уже не такой полный и давящий. Когда все началось. Гордыня, похоть, лень причины гибели человека; может быть и неумеренность, неблагоразумие. Но теперь этого счета ему уже не предъявишь, он ничего не помнит, плохо видит, его тошнит, у него разламывается голова. Впрочем, ему и раньше никогда нельзя было предъявить счет. Он всегда вел для себя, про себя особый счет. С раннего детства. Эти люди камни, к которым невозможно достучаться. Достучится к ним любовь. И не большинство ли таких людей?
17.6.1986
Распутина «Пожар». Нервическая чуткость, какая бывает только в народе. Шаманское бурятское духовидение, не литература. Разброд, неряшливость: раздирание души чувствами и правдами, не esprit de finesse. Главное лицо, Иван Петрович, расстроен архаровцами, себячеством, но 2 года был на войне — с завязанными глазами что ли? А то увидел бы, что все началось не сейчас.
13.10.1985
С идиотической тупостью специалист называет то, что, как сам же он объяснил, копилось на планете десятки миллионов лет, «сырьем» и «полезным ископаемым» «народного хозяйства». Что это за народ и что за хозяйство?!
16.10.1985
Народы живут не разумом и расчетом, а тоской и порывом. И безумством сильны. Этого никто не поймет, и народ себя не понимает. Он своя собственная религия, такая же беззаветная и жертвенная как раннее христианство. Ницше теоретизировал о дионисийстве, народ этим живет. Костер.
13.8.1984
Все стало так жестко, что невольно думается: война. Просто так, из ничего. Как в Южном Йемене, где вдруг среди бела дня началось то, что западные люди там назвали absolute murder. Извечные враждующие племена, только теперь те и другие марксисты, у тех и других есть танки.
20.1.1986
Поппер и все мудрецы, методологи, рационалисты, математические логики, структуралисты: обстоятельно, многообещающе раскладывают, планируют здравым смыслом и увязают в песке на втором шагу. Они умеют выливать воду из корыта только вместе с ребенком. Попперу, чтобы отвергнуть «диалектику зерна» Энгельса, приходится погубить Гегеля, иначе он не может.
30.7.1985
Премудрые и печальные умы предлагают больному (миру) тонкие диагнозы и рецепты, протягивают и стоят с протянутой рукой как нищие. (Нищие предлагают руку миру, ведь никто больше не предложит.) Мир не берет. Он живет страстно и слышит только голос страстей.
То, что сейчас общее настроение у чутких и думающих людей, то захватит завтра, захватывает сегодня массы. Мягкость, awareness; печальное недоумение; боль за землю и природу; решимость; участие.
[?]
Мир невидимый замещается видимым — такой обычный шаг, почти невозможно его не сделать. И вся древняя мудрость в том, чтобы его не делать. Слепота и все пороки соединяются в постройке того земного града, и он едва ли не большее зло именно когда чист, стерилен.
21.2.1986
