– Дорогая моя! – обратился к ней Джон. – Я знаю, кто убил твоего отца.
– Что-о? Ты знаешь? – Да, сказать тебе?
– Нет, нет! Этого я не вынесу, это слишком ужасно.
– Так, значит, ты… догадываешься?
– Да, но это только предположение, догадка. Я не могла этому поверить, я не хотела верить. Я уезжала отсюда на несколько дней, чтобы отделаться от этой ужасной мысли… Но скажи мне…
– Сейчас мне некогда, потом! – И Джон бросился к автомобилю.
– Джон! Джон! – закричала ему мисс Минерва. – Как хорошо, что ты вернулся. Видишь ли, сегодня сюда приходил один адвокат осматривать дом. Он сказал мне, что за неделю до смерти Дэн говорил с ним относительно изменения текста завещания.
– Что ты говоришь? Это очень важное обстоятельство. Тетя Минерва! Поезжай сейчас же к Хэллету, расскажи ему об этом и передай, что я уехал на «Президент Тайлор». Пусть он немедленно пришлет туда Чана. Мне некогда!
Три мили, отделявшие от берега, он проехал в восемь минут. Слабое движение и рассвирепевший полицейский в центре города задержал его лишь на несколько секунд. Подъехав к мосткам, которые уже было приказано убрать, он обратился к младшему офицеру Хепворту с просьбой задержать на некоторое время пароход.
– Мне надо увидеть стюарда Боукера, – сказал Джон. – Вопрос жизни!
– Если так, то я согласен! – проговорил Хепворт. – Но торопитесь, сэр.
Джон вошел на палубу. Вдруг перед ним промелькнула фигура Дженнисона в зеленоватом пальто и довольно помятой зеленой шляпе; при виде Джона Дженнисон вздрогнул и спустился в каюту. Джон пошел за ним.
– А, мистер Дженнисон! Вы уезжаете на этом пароходе?
– Да.
– Отложите вашу поездку. Вы последуете за мной на берег!
– Вот как! Какое вы имеете право требовать этого?
– Никакого, я просто уведу вас отсюда.
Дженнисон рассмеялся, но в этом смехе чувствовалась скрытая ненависть к Джону. Такая же ненависть вспыхнула и в сердце Джона при виде наглой физиономии адвоката. Он вспомнил Дэна Уинтерслипа, убитого на походной кровати. Вспомнил Дженнисона, спускавшегося с Барбарой с мостков в день прихода «Президента Тайлора» в Гонолулу и нежно придерживавшего ее за талию, вспомнил выстрелы из-за угла, рыжего матроса, с которым ему пришлось драться. И жажда борьбы снова охватила его.
Резкий звук сирены прорезал воздух.
– Убирайтесь вы отсюда, – прошипел Дженнисон. – Я провожу вас до мостков и…
Он осекся, поняв всю опасность этого плана. Дженнисон быстро опустил правую руку в карман, Джон инстинктивно схватил графин с водой и запустил им в Дженнисона. Тот нагнулся, и графин, пробив стекло, упал на палубу. Стекло зазвенело, но никто не обратил на это внимания. Джон увидел, что Дженнисон кидается на него и что-то блестящее сверкает в его руке. Он отскочил в сторону, бросился на спину Дженнисона и заставил его опуститься на колени. Крепко схватил запястье Дженнисона, державшего браунинг. Несколько секунд пробыли они в таком положении, а затем Дженнисон стал медленно приподниматься с колен. Рука, державшая револьвер, пыталась освободиться от сжимавших ее тисков.
Джон напрягал все силы, чтобы не выпустить ее, но в данном случае ему пришлось иметь дело с более могучим противником, чем рыжеволосый матрос. Джон чувствовал, что силы его тают. Еще минута и Дженнисон освободит руку. Что дальше? Вполне ясно. Дженнисон не выпустит его на берег, а пристрелит ночью на пароходе. И последним отчаянным усилием он стиснул руку противника.
И вдруг в отверстии разбитого стекла появилось торжественное лицо цвета слоновой кости. Рука с револьвером просунулась в каюту.
– Мистер Дженнисон! Бросьте револьвер, – приказал Чарли Чан, – или я буду вынужден сделать прискорбное отверстие в принадлежащем вам и важном для жизни органе.
Браунинг Дженнисона звякнул о пол; в тот же момент дверь каюты раскрылась и в нее вошел Хэллет в сопровождении Спенсера.
– А, мистер Уинтерслип! А вы что здесь делаете? – И, сунув в карман зеленого пальто Дженнисона записку, он сказал: – Дженнисон, следуйте за нами, вы нам нужны.
У спуска на мостки Хэллет остановился.
– Надо подождать Хепворта! – сказал он.
– Чарли! Чем я могу отблагодарить вас? Ведь вы спасли мне жизнь! – проговорил Джон.
Чан отвесил низкий поклон.
– Мое собственное удовольствие не может быть высказано в словах. Я не раз уже спасал жизнь людям, но еще ни разу не спасал человека, жизнь которого началась бы в высококультурном городе Бостоне. Нестирающаяся приятная надпись на золотом свитке воспоминания!
Появился Хепворт.
– Все в порядке! – сказал он. – Капитан согласен отложить отход на час. Я поеду с вами в полицейское управление.
Спускаясь с мостков, Чан обратился к Джону.
– Говоря от всей души, приветствую вашу храбрость. Вы набросились на этого Дженнисона в смелом и
