Эвы Дюран.
Говорю вам, город вызывает ужас – скопище всех грехов мира, порожденных нищетой, бедностью, опиумом и гашишем, полное отсутствие цивилизации, никакого представления о законности и правопорядке, вечные драки и столкновения, неопознанные трупы на улицах, грязные притоны, шантаж и вымогательства, в том числе и за похищенных людей, неописуемо жестокие убийства, кровная месть, да мало ли что еще. Не понимаю, что за дьявол вселяется в людей, проживающих в некоторых географических широтах нашей многогрешной Земли? Как можно было привозить в такое место изнеженную молодую женщину, воспитанную в понятиях совсем другого мира?
– Вам так и не удалось ничего узнать? – уточнил Барри Кирк.
– Ничего! Я понял – напрасно надеялся, – ответил знаменитый детектив, бросая в чашечку кофе кусок сахара. – Тем более что прошло уже пятнадцать лет с тех пор, как в расположение местного британского гарнизона вернулась небольшая группа людей, решивших развлечься, ведя в поводу оседланную низкорослую лошадку Эвы Дюран. Ведь пятнадцать лет – это занавес времени, сквозь который ничего уже не разглядишь. Ох, извините, на меня явно оказывает влияние манера выражаться нашего друга из Гонолулу.
– А вы что думаете по этому поводу, мистер Чан? – обратился к последнему Билл Ранкин.
Ответ прозвучал не сразу и был несколько неожиданным.
– Если не ошибаюсь, – произнес маленький китаец, – Пешавар расположен в непосредственной близости от Хайберского перевала, через который проходит дорога в дикие, необжитые районы Афганистана.
– Вы правы, – кивнул сэр Фредерик. – Однако каждая пядь перевала днем и ночью охраняется отрядами британской армии, без специального пропуска по нему не проедет ни один европеец. Я проверял, Эва Дюран не могла покинуть Индию этим путем. Нет, это невозможно, да и никакая европейская женщина не могла бы выжить среди диких племен, заселяющих пограничные горы.
Чарли Чан не спускал умных черных глаз с английского детектива.
– Ничего удивительного, – заявил он после продолжительного размышления, – что вас так захватила эта потрясающая история. Должен сознаться, даже мою скромную особу преисполнило желание приподнять хоть краешек занавеса, о котором вы упомянули.
– Таково уж проклятие нашей профессии, – с пониманием кивнул англичанин. – Даже если нами раскрыто множество преступлений, всегда останется такое, которое, оставшись неразгаданным, мучает всю оставшуюся жизнь.
Барри Кирк заплатил по счету, и все вышли в вестибюль ресторана. Сэр Фредерик попросил задержаться Чарли Чана. Репортер поспешил распрощаться и умчался писать статью, а Барри Кирк с очаровательным помощником прокурора остановились в нерешительности на тротуаре.
– Изумительно интересная встреча, – задумчиво произнесла девушка и спросила: – Чем объяснить, что в каждом англичанине есть нечто, привлекающее внимание?
– Вот уж не знаю, – пожал плечами миллионер. – Полагаю, это скорее вы мне можете объяснить, почему это каждая женщина непременно находит англичан интересными.
– Вот и я не знаю, – так же задумчиво продолжала мисс Морроу. – Есть в них что-то такое… Какая-то особая атмосфера окружает их. Они не провинциалы, как члены нашего клуба «Ротари», те рассуждают лишь о фильтрах и помпах, больше их ничего не интересует. А тут ощущаешь веяние большого мира, не правда ли? У меня создалось ощущение, что я вместе с ним путешествую по свету. Лондон, Индия, Афганистан… Ах, я готова слушать его часами! Впрочем, что это я разоткровенничалась. Мне пора… Я вам так признательна за этот вечер.
– Да подождите минутку, – удержал ее молодой человек. – Если уж вы так признательны, осмелюсь просить и вас оказать мне услугу.
– С удовольствием сделаю все от меня зависящее, – улыбнулась девушка.
– О, я в восторге! Так вот, этот китайский полицейский произвел на меня сильное впечатление. А поскольку он несомненно джентльмен, мне пришло в голову пригласить его на званый обед, который я даю вечером для небольшого круга избранных гостей. А как пригласить, если уже продуман состав приглашенных и мне не хватит для него дам? Улавливаете мою мысль? Как вы считаете, мисс Морроу, отпустит ли вас старик Блэкстоун на сегодняшний вечер?
Кирк опять с радостью узрел столь восхитившую его улыбку.
– Полагаю, отпустит, но ваши гости…
– Ах, очень милые люди. Вот я вам их опишу. Прежде всего, моя уважаемая бабка, вдова Доусона Кирка. И еще несколько человек, которых попросил пригласить сэр Фредерик. А поскольку вас так привлекают англичане, подчеркиваю, среди гостей будет и полковник Джон Битэм, знаменитый путешественник по Азии. Он продемонстрирует нам фильмы, снятые во время его последнего путешествия по Тибету.
У девушки загорелись глаза.
– О, это восхитительно! В газетах много о нем пишут, я видела и фотографии…
– Так я и знал! Все женщины из-за него сходят с ума. Представьте, и моя бабка. Она даже намерена финансировать его новую экспедицию в пустыню Гоби. Значит, вы придете? Вечером, в полвосьмого.
– Уж и не знаю, стоит ли… После того, что вы тут наговорили о юристах…
– Вот именно поэтому! Я проявил такое непростительное… легкомыслие, что должен непременно реабилитировать себя, так дайте же мне шанс! Мой адрес вы знаете?
Мисс Морроу рассмеялась.
– Так и быть, предоставлю вам возможность исправиться. Приду непременно! Итак, до встречи сегодня вечером.
Тем временем сэр Фредерик усадил китайского коллегу на диванчик в самом темном углу ресторанного холла, чтобы побеседовать с глазу на глаз.
– Мне очень хотелось познакомиться с вами, мистер Чан, – начал он. – Причем по ряду причин. Скажите, вы хорошо знаете китайский квартал Сан-Франциско?
– Немного знаю, – ответил сержант Чан. – Там живет мой родственник Чан Ки Лим. На Беверли-плейс. Весьма почтенный коммерсант.
– А не приходилось ли вам слышать о китайце по имени Ли Гунг?
– Уверен, в китайском квартале Сан-Франциско проживает немало моих соотечественников, носящих такое имя. Очень у нас распространенное. К сожалению, сам я такого не знаю.
– По моим сведениям, – сказал англичанин, – этот человек проживает у своих родственников на Джексон-стрит. Скажите, сержант, могли бы вы оказать мне услугу?
– Сделай я это – и она останется навечно записана в моей памяти золотыми буквами, – заверил Чарли Чан.
– Дело в том, что Ли Гунг располагает очень нужной мне информацией, – пояснил английский детектив. – Чрезвычайно важной! Я попытался сам связаться с ним, но, к сожалению, это мне не удалось. Не могли бы вы… если бы вы могли познакомиться с ним, завоевать его доверие…
– Простите, сэр, что перебиваю, – с достоинством произнес гонолульский полицейский, – но я не привык следить за своими соотечественниками без веских на то причин.
– Уверяю вас, в данном случае причины чрезвычайно веские.
– Нисколько в этом не сомневаюсь и покорнейше прошу меня простить, но такое поручение потребует много времени. Мои же дела – о, разумеется, у вас, сэр, нет решительно никаких причин принимать во внимание столь ничтожные обстоятельства, и справедливо, но они требуют от меня немедленного возвращения домой.
– А хотя бы еще недельку вы не могли бы задержаться в Сан-Франциско? – попросил знаменитый детектив своего скромного собрата. – Разумеется, ваши труды будут щедро вознаграждены.
– В настоящее время, – возразил Чарли Чан, – самое лучшее вознаграждение ждет меня в конце пути к моему скромному дому на склоне холма Панчбоул.
– Что ж, – развел руками сэр Фредерик, – мне очень жаль.
– Сердце мое разрывается от боли, но я вынужден отказаться, – еще раз повторил китаец.
В этот момент к детективам подошел Барри Кирк.
