– Занна, ты не знаешь, где я могу разыскать Трейса?
Старая экономка положила вилку поверх льняной салфетки и посмотрела на Белль. Она прищурила глаза и, прежде чем ответить, окинула девушку долгим взглядом.
– Зачем вам нужен мистер Трейс?
Белль очень удивилась, услышав жесткие нотки в голосе пожилой женщины. Она подавила желание повторить вопрос, а просто вежливо улыбнулась, как сделала бы Линн.
– Я просто хотела сообщить, что мы с Терезой уже вернулись из города, вот и все.
– В саду.
– Спасибо, Занна, – Белль поспешила выйти из комнаты. По холодному выражению глаз экономки было совершенно ясно – она либо недолюбливает Белль или Линн, либо что-то заподозрила. Белль вздрогнула от мрачного предчувствия, вышла через парадную дверь и отправилась в сад.
Солнце только начало скрываться за верхушками деревьев, угасающие лучи окрашивали окружающие предметы мерцающим золотистым цветом.
– Замечательно, он обожает прогуливаться в саду на закате, – проворчала себе под нос Белль. Линн тоже восхитилась бы столь романтическим пейзажем, но только не Белль. Однако придется пройти через это. Именно так повела бы себя Линн, черт бы ее побрал.
Белль вошла в сад. Днем он пестрел разнообразием красок, но сейчас сквозь раскидистые ветви огромных дубов, окружающих ухоженный участок земли, пробивались лишь слабые лучики солнечного света, и в саду становилось просто жутко. Сумерки преобразили его, листья переливались серебром, золотом и бронзой. В воздухе витали головокружительные цветочные ароматы, и все еще чувствовалось тепло уходящего дня. Углы сада тонули в тенях.
Белль уже хотела повернуть назад, решив, что Занна послала ее по ложному следу или Трейс ушел из сада. Но он стоял в нескольких ярдах, спиной к ней. Мягкие лучи заходящего солнца падали на черные волосы, отливающие синевой, окутывали плечи Трейса подобно золотистой мантии, подчеркивая развитую мускулатуру и открашивая и без того смуглую кожу в цвет жженой охры.
В это мгновение Белль поняла, почему Линн так тянуло к Трейсу Браггетту. Хотя он излучал энергию и внутренюю мужскую зрелость, в нем чувствовался какой-то отпечаток печали или даже боли, как у раненого животного, чье тело исцелилось, но душа и сердце так и не смогли забыть о нанесенной ране. Белль вдруг захотелось подойти к нему, крепко обнять и поцелуями исцелить эту боль.
Но она стояла не шелохнувшись, едва осмеливаясь дышать. Трейс протянул руку и прикоснулся к закрывшемуся на ночь розовому бутону, мягко обхватил пальцами нежный бутон и слегка приподнял вверх, чтобы получше рассмотреть.
Белль продолжала наблюдать, очарованная нежностью этого прикосновения, исходящей от тела мягкостью и душевной добротой.
Она улыбнулась и неожиданно шагнула вперед. Платье задело кустарник. Листья тихо зашелестели, нарушив тишину сумерек, и девушка остановилась.
Он не обернулся, но бросил короткий взгляд из-за плеча.
– Я любовался розой.
– Она прекрасна.
– Да, так же, как и вы, – он сломал стебель цветка, и, держа его между пальцами, повернулся к Белль. На губах блуждала высокомерная улыбка, а в глазах появился дерзкий блеск. – И так же, как у вас, – он коснулся кончиком пальца острого шипа на стебле, – ее красота может быть коварной.
– Трекстон?!
Черные брови выгнулись вверх.
– А кого вы ожидали увидеть?
– Я искала Трейса…
– И теперь продолжаете искать? – в его голосе слышались нотки недоверия. Улыбка стала насмешливой, он приблизился к Белль. – Согласен, мы с братом очень похожи, но я думал, вы сможете нас различить.
Она чувствовала на щеке его теплое дыхание, пошевелившее маленький завиток на ее виске и отдавшееся дрожью в теле.
– Или я слишком самоуверен? – Он весь пропитался ароматами отличного табака и дорогого бренди, а также запахом кожи, хотя сейчас был одет в вечерний костюм. Белль поняла, что теперь всегда станет ассоциировать комбинацию этих запахов с Трекстоном Браггеттом.
Он смотрел на нее не мигая, серо-голубые глаза противоречивого сочетания цвета ясного весеннего неба и зимнего тумана медленно пробегали по лицу девушки.
– Вы ведь знали, что это я, – чуть ли не шепотом произнес он. – Разве не так?
Белль с трудом сглотнула.
– Нет, я… сумерки… – на одном дыхании ответила она, облизав внезапно пересохшие губы. – Вы стояли спиной ко мне… а я ожидала встретить здесь Трейса… а еще эти сумерки… – ей вдруг захотелось протянуть руку и прикоснуться к нему, провести ладонью по красивым рукам, выпуклым мышцам плеч, ощутить шелковистость волос. В предчувствии этого момента затрепетали губы, дыхание остановилось. Руки Трекстона вдруг обвили ее талию и прижали к себе.
Ни одному мужчине еще не удавалось произвести на нее такой эффект, как Трекстону Браггетту, одним лишь взглядом, изгибом губ, прикосновением. Хотя одной части ее существа не нравилась его грубость и она подозревала его в убийстве собственного отца, другая половина тянулась к нему, жаждала получить то, что он предлагал. Белль знала, что не должна уступать, следует оттолкнуть его и залепить пощечину, но не могла справиться с собой. Наоборот, смотрела ему в глаза, по телу разливался неведомый ранее огонь, сердце колотилось от радости.
