Трекстон остановился в середине холла, широко расставив ноги и уперев руки в бока, стянул шляпу и громко крикнул:
– Есть здесь кто-нибудь?
На верхней площадке появилась Линн.
– Господи, Трекстон! – воскликнула она, прижав руку к груди. – Вы испугали меня до полусмерти, – девушка начала спускаться. – Я как раз шла к лестнице. Что-нибудь случилось?
На ней было перкалевое платье желтого цвета, белоснежная кокетка заканчивалась на шее бархатной стойкой, отделанной кружевом. Волосы собраны высоко на макушке и каскадом тугих локонов спадали на левое плечо.
Трекстон уставился на девушку таким взглядом, словно увидел призрак. У него буквально отвисла челюсть, он не мог вымолвить ни слова. Белль никак не могла попасть сюда раньше него. Но она здесь, перед ним. В другом платье, с другой прической, выглядит свежей и отдохнувшей и совершенно не нервничает.
– Трекстон? Что случилось? – спросила Евгения, выбегая на лестничную площадку. Она была в пеньюаре, и, судя по всему, ее разбудил вопль Трекстона. Евгения смотрела на сына встревоженными, широко раскрытыми глазами, руки дрожали. – Что произошло? Что-нибудь случилось с кем-то из твоих братьев?
Трекстон оправился после шока, встряхнул головой и посмотрел на Линн, которая стояла всего лишь в нескольких шагах от него.
– Каким образом тебе удалось здесь оказаться? – рявкнул он. Его глаза сверкали от ярости, и он чувствовал, что не в состоянии понять происходящее.
У Линн был совершенно ошеломленный вид, но в глазах промелькнул страх. Трекстон сразу заметил это, схватил ее за плечи и притянул поближе к себе.
– Трекстон! – крикнула Евгения, пораженная поведением сына, и заспешила вниз.
– Белль, черт возьми, как ты оказалась здесь? – снова прорычал Трекстон.
– Я… приехала на пассажирском судне, а затем в экипаже…
– Я спрашиваю о сегодняшнем дне. Как тебе удалось вернуться на плантацию раньше меня?
– Трекстон, – сердито сказала Евгения. – О чем ты толкуешь? Белль никуда не ездила.
Трекстон пропустил мимо ушей слова матери и продолжал смотреть на Линн.
– Совсем недавно ты была в экипаже с Харкортом. Но я поехал сюда через поля. Как тебе удалось меня опередить?
Линн вдруг почувствовала, что ее охватывает паника. Он встретил Белль. Что же делать? Что сказать?
– Белль, что происходит? – снова потребовал объяснений Трекстон. Он внезапно отпустил ее, и девушка со страхом наблюдала, как его глаза потемнели от гнева и подозрения. – Имеет ли твое пребывание в «Шедоуз Нуар» какое-нибудь отношение к смерти моего отца?
– Трекстон, ради Бога, – вмешалась Евгения, – не говори ерунду.
Трекстон смотрел на Линн. Пятнадцать минут назад он встретил ее на старой дороге, идущей по берегу реки и являющейся западной границей «Шедоуз Нуар». Это была она, тут нет никаких сомнений. Но как ей удалось вернуться на плантацию раньше него, переодеться и причесаться… Ум никак не мог постичь происшедшее. Но главное, его смущала собственная реакция при виде девушки. На дороге, за те короткие мгновения, когда их глаза встретились, он почувствовал вспышку такого же сильного притяжения, что поразила его в первые минуты знакомства и продолжала поражать с каждой новой встречей. Он чувствовал, как начинает заводиться, чувствовал, как закипает кровь. Нужно было ощутить на себе ее руки, чтобы охладить жар и бушующую страсть.
Трекстон пристально смотрел на девушку, буквально сверлил ее глазами, словно хотел проникнуть в самую душу, вызнать секреты, чтобы не осталось никаких недомолвок.
«Но почему сейчас, – спрашивал он себя, – когда она рядом, когда всего лишь минуту назад он держал ее в руках, кровь была холодна и не осталось никакой страсти?»
– Белль, посмотри на меня. – Воспоминание, что Трейс любит ее, хочет на ней жениться, охладило пыл.
Линн вздрогнула и посмотрела ему в глаза.
Трекстон долго и напряженно смотрел в глаза девушки, серо-голубые растворились в зеленовато-синих, растаяли, исследуя и оценивая.
– Не знаю, как ты это сделала, – гортанно прошептал он, от чего по телу Линн пробежали мурашки страха, – и понятия не имею, какого черта тебе нужно, но собираюсь это выяснить.
Трекстон развернулся на каблуках и вышел в распахнутую входную дверь. Харкорт Проскауд в течение многих лет являлся одновременно и политическим и личным врагом отца. Трекстон не знал, что положило начало вражде, и, честно говоря, его это не интересовало. И если бы раскрылась правда, он бы и пальцем не тронул человека, убившего отца. Человек, совершивший это преступление, оказал миру огромную услугу. Но ему необходимо выяснить, замешан ли в этом деле Харкорт. Замешана ли Белль?
– Что с мальчиком такое? – удивленно пробормотала Евгения.
Линн посмотрела вслед Трекстону, в глазах читалось замешательство.
– Почему это у вас обеих такой озабоченный вид? – спросил Трейс, входя в холл со стороны кухни.
Линн обернулась, одновременно удивленная и обрадованная встрече. Она окинула его быстрым взглядом и заметила, что на нем уже нет поношенных коричневых брюк и рубашки, в которых он объезжал поля. Трейс переоделся, высокие, до колен, сапоги блестели, бежевые шерстяные брюки обтягивали
