«питахайя», мы оказались вовлечены в решение одной из самых поразительных загадок, с которыми нам приходилось встречаться ранее.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Больше Шерлок Холмс не возвращался к разговору о питахайе и о случае на Спиталфилдском рынке. В то время, о котором я рассказываю, если у нас не было конкретного заказчика, Холмс обычно предоставлял вести дело мне. Если я допускал ошибки или совершал промахи, то он просто указывал мне на них.
Согласно моему дневнику, в тот вечер мы разговаривали об электрификации лондонских трамвайных путей. Их оснащение продвигалось очень быстро. В течение многих лет Холмс пристально следил за многочисленными экспериментами по развитию городского транспорта. Вот почему мы тогда обсуждали широкий круг проблем, связанных с влиянием общественного транспорта на раскрытие преступлений. В практике Шерлока Холмса уже был случай, когда преступник ускользнул от него на конке. Сыщику не помогла даже специально натренированная собака. Не менее удобным местом для скрывающегося преступника он считал подземку. Разумеется, Шерлок Холмс отнюдь не был противником прогресса. Но он полагал, что, стремясь уйти от погони, правонарушители будут изобретать все новые и новые уловки и использовать самые совершенные средства передвижения и это следует не только учитывать, но и предвидеть.
На следующее утро я встал в четыре часа и облачился в костюм рабочего, который держал специально для подобных случаев. Я уже привык, что даже в этот ранний предрассветный час могу обнаружить читавшего, размышлявшего над какой-либо проблемой или проводившего химические опыты Шерлока Холмса. Но в то утро его не было видно. Все обитатели дома 221б и сама Бейкер-стрит были погружены в сон. Я отправился в путь по спящему Лондону. Газовые фонари ещё не потушили, и отблески их света превращали мою тень в какую-то гротескную фигуру.
Я направлялся к зеленщику Джошуа Вирту, который дружил ещё с моим отцом. Я знал Вирта столько же, сколько помнил себя. Иногда, когда его скручивал ревматизм, я оказывал ему услуги, закупая продукты. Поэтому он охотно разрешал мне использовать торговлю овощами, если я нуждался в маскировке для проводимых нами расследований. Вирт жил над своим магазином, поблизости от Грейт-Портленд-стрит, и ещё находился в постели, когда я постучался к нему.
Вирт радостно приветствовал меня. Он мучился от боли и как раз размышлял, 'сумеет ли сегодня подняться. С моим приходом он получил прекрасную возможность снова улечься в постель. Пока я запрягал лошадь, Вирт составил список и наметил закупочные цены. Я вывел тележку из узкого пустынного закоулка, служившего Вирту конюшней, и отправился в путь по никогда не затихавшим широким улицам Лондона.
Путь к Спиталфилду оказался долгим и утомительным. Обычно мой друг предпочитал расположенный поблизости Ковент-Гарден. Теперь же мне пришлось проехать на его смирной лошадке почти через весь постепенно просыпавшийся город. Улицы быстро заполнялись транспортом и, когда мы наконец добрались до Коммершиал-стрит и приблизились к рынку, моя лошадь и тележка уже казались песчинками в окружавшем нас потоке экипажей и людей.
Я загрузился помидорами и луком, отобрал необходимую мне зелень и наконец нашёл немного капусты нужного качества и по вполне приемлемой цене. Это расположило ко мне целый ряд продавцов, поскольку я выступал в самой выгодной для них роли — покупателя. Покончив с закупкой продуктов, я начал расспрашивать продавцов, нет ли у них питахайи.
Шерлок Холмс учил меня, что все жители Лондона — эксперты в своём деле. Даже самый скромный возчик помнит каждую выбоину в булыжной мостовой на своём маршруте. Он также разбирается в видах экипажей, лошадях и искусстве других возчиков. Сама действительность заставляет его быть специалистом в этих вопросах, и ни один учёный, ни один университетский профессор, даже полицейский не сможет превзойти его в этой области.
Конечно, и владельцы лавок на Спиталфилде были специалистами в своей области. Они разбирались во фруктах и овощах. Они могли совершенно свободно судить о достоинствах и недостатках ланкаширских томатов последнего урожая, которые, с их точки зрения, никак нельзя было спутать с йоркширскими, кембриджскими или шотландскими. Такую же осведомлённость они проявляли при обсуждении разнообразных сортов лука, яблок, слив, ревеня, бобов, зелёного горошка или сельдерея.
Но даже у экспертов бывают слабые места. Я вполне допускал, что кто-то из них специально хранит разные диковинные фрукты и овощи для снабжения особо изысканных клиентов. Естественно, об этом могут не подозревать даже самые ближайшие соседи. Если такой продавец существовал, я и должен был его отыскать.
Уже первый спрошенный сначала уставился на меня, потом с отвращением сплюнул и буркнул:
— В эти дни меня слишком донимали расспросами об этих самых питахайях, или как они там ещё называются.
Я также сплюнул.
— У меня есть покупатель, который ими интересуется. Обещал взять, если я их найду. Ты их когда- нибудь брал?
— Никогда не видел, но вчера меня тоже спрашивали о них, — ответил владелец лавки. — До сих пор не имею об этом ни малейшего понятия.
— Мой заказчик говорил, что это какой-то фрукт.
— По-моему, в Лондоне они никогда не продавались.
Я угрюмо кивнул:
— Я тоже не слыхал об этом фрукте. Но мне обещали хорошо заплатить.
— Никогда не дели шкуру неубитого медведя, — мудро посоветовал владелец лавки. — Может быть, прежде тебе самому придётся выложить за него кругленькую сумму.
Моё желание — найти того, кто расспрашивал о питахайе — выглядело вполне объяснимым. Я выразил недоумение, зачем моей покупательнице потребовалось появиться на рынке после того, как она договорилась со мной. Если же она уже нашла то, что искала, то вполне могла аннулировать нашу сделку.
В ответ на мои рассуждения владелец лавки только расхохотался:
— У нас на рынке она не нашла питахайю.
— А как она выглядела? — поинтересовался я.
— Противная старая карга.
Эти слова он сопроводил таким «смачным» описанием, что его никак нельзя было бы повторить в светском обществе.
Я отрицательно покачал головой:
— Нет, нет — моя была привлекательная молодая женщина, словом, настоящая леди.
Продавец презрительно фыркнул:
— Здесь оптовый рынок, приятель. Что на нём делать леди?
Подобный же разговор, с небольшими вариациями, состоялся у меня с каждым из владельцев лавок. Закончив, я смог подтвердить отдельные детали из описания Рэбби. Однако добавить в его рассказ новые подробности мне не удалось. Шерлок Холмс, как всегда, оказался прав: Рэбби был определённо одним из лучших наблюдателей в Лондоне. Никто на рынке не смог так точно описать манеру поведения той старой женщины.
Усталый, я проделал обратный путь через весь город. Теперь он уже полностью проснулся и жил в обычном трудовом ритме. Когда я доставил свои закупки и распряг лошадь, я возвратился на Бейкер- стрит.
Шерлока Холмса дома не было.
Как сообщила мне миссис Хадсон, он вместе с хорошо одетым джентльменом куда-то отправился в экипаже.
Меня это не удивило. По мере того как слава Шерлока Холмса росла, всё больше людей нуждалось в его услугах в качестве консультанта. Часто от него хотели получить суждение по тем незначительным проблемам, которые представляли интерес, но не могли стать основанием для начала официального расследования. Руководители коммерческих учреждений полагали, что его безукоризненная логика может помочь спасти их деньги или увеличить прибыль.
