«Что день грядущий мне готовит?..»
Наутро, в пятнадцать минут седьмого, я ждал во дворе Ахмадея и Яшу. Однако явился один Ахмадей.
— Яшку мать не пускает, — сказал он. — У них там какой-то крупный разговор происходит. Придётся идти вдвоём. Будешь единственным секундантом. Конечно, ты ещё маленький, но ничего не поделаешь!..
— Я тебя не брошу! — ответил я. — Повсюду пойду за тобой!
Так говорил в одной прочитанной мною книге товарищ товарищу. В эту минуту мне захотелось взглянуть на себя со стороны: я сам себе понравился.
— Записку Яшка передал ещё вечером, — продолжал Ахмадей, не замечая моего приподнятого настроения. — Ночь на раздумье, а теперь — дуэль. Тебе придётся только наблюдать со стороны, справлюсь один. Коли захочешь, после можешь рассказать ребятам, как я вздул его.
— Идёт! — согласился я важно. — Пошли, что ли?
Однако выяснилось, что Ахмадей забыл палку. Пришлось возвращаться за нею домой. Наконец он появился снова. Но тут, как назло, его окликнула мама.
— Сию же минуту иди домой! — приказала она. — Тебе надо пол вымыть, а то потом тебя с огнём не сыщешь.
Ахмадей нехотя поплёлся домой. Я — за ним.
— Всё шляешься! — стала пробирать его мама. — Опять отбился от рук… Одна кручусь и верчусь. Хорошо тому, у кого есть дочка…
«Как она не понимает! — с укоризной подумал я. — Сын на дуэль собрался, а она придумала полы мыть!»
— Мама, я сейчас никак не могу дома сидеть, — насупился Ахмадей. — Как вернусь, так полы вымою, честное слово!
— Я тоже помогу! — не удержался я.
— Вы говорите так, словно у вас срочное дело, — смягчилась мама.
— Это правда, — согласился Ахмадей.
— Если бы вы знали! — вмешался я опять. — Ну, никак нельзя отложить. Речь идет о нашей чести.
Говоря это, я пятился назад, пока не стукнулся о косяк двери.
— Перестань болтать! — шепнул мой товарищ. — Проговоришься.
Уже на лестнице мы услышали голос его мамы, но что она говорила — не поняли.
Дуэль
Ахмадей торопился, и мне приходилось почти бежать, чтобы поспевать за ним.
— Сагит может прийти не один, а с друзьями! — сказал я, стараясь завязать разговор.
Но Ахмадей не отвечал: знал одно — торопился. Мы уже вышли за черту города. Позади остался вокзал, вагонное депо, Вельская пристань…
— Почему вы в лесу назначили? Разве нельзя было назначить поближе к дому? — спросил я.
Мой товарищ даже не оглянулся.
Мы миновали ларёк с газированной водой. Над железнодорожным полотном высились белые скалы. Тропа была узкая и крутая. Я еле переводил дух. Не скрою, мне стало страшно, и я пытался запомнить обратный путь. Мало ли что могло случиться в лесу…
Поднявшись на лысую вершину горы, мой друг остановился:
— Он обязан прийти сюда. Место известное.
— Пока никого нет, — с облегчением вздохнул я.
— Что ж из этого?
— А кто его знает — может, передумал…
— Нет, не передумает, — убеждённо сказал Ахмадей. С того места, где мы стояли, была видна река Белая; два парохода тянули большой плот. Один пароход выпускал белый дым, другой — чёрный. Три плотовода всей грудью упирались в громадное кормовое весло, борясь с течением.
На противоположном берегу на пляже купались мальчишки — вот счастливчики! Им нет никакого дела до дуэли…
— Пока посидим.
— Сидеть нельзя! — буркнул Ахмадей.
До сих пор мне пришлось видеть только одну дуэль, и то на сцене, когда стрелялся Ленский. На сцене всё было иначе: шёл снег… пахло клеем… Ахмадей всё перепутал, и у него не так красиво получалось, как у Ленского. Тот пел, перед тем как драться: «Куда, куда вы удалились…» Ахмадей не пел, только стоял скучный такой! Стоило поправить его, да я не решился в такую минуту лезть к нему с советами.
Единственно, что утешало меня, — это то, что наши противники могут передумать и не прийти. Однако я ошибался. По той тропе, которая вела на лысую вершину, уже взбирались две фигуры. Второму было не меньше чем лет восемнадцать. Неужели и с ним придётся драться?
— Влипли мы, — прошептал я, опасливо поглядывая на Ахмадея. — Я уже говорил, что надо было назначить поближе к дому.
Но тот только сердито зарычал.
— Молчи!
— Эй, послушай! — толкнул я Ахмадея. — Да ведь с ним Володя… Наш Володя!
Скоро в этом не осталось сомнений. Рядом с Сагитом шагал наш знаменитый боксёр. Мы не знали, что и думать. Но у меня всё-таки отлегло от сердца.
Наконец они подошли к нам. Лобастый угрюмо молчал, а Володя широко улыбался.
— Здравствуйте, «милостивые граждане»! — весело сказал он. — Значит, на дуэлях драться вздумали, население города Уфы уничтожать!
Мы молчали.
— Что ж, рыцарские нравы решили восстановить? — продолжал Володя. — Забавно!.. Когда Сагит показал мне ваше письмо, я чуть живот от смеха не надорвал. Мы ведь с Сагитом в одном спортивном обществе занимаемся. Только я — боксом, а он — плаваньем… Так из-за чего же дуэль? Что не поделили?
Ахмадей, весь красный, исподлобья посмотрел на своего врага, но не сказал ни слова. Володя поглядел на Сагита.
— Я думаю, что из-за Фатымы, — еле выдавил тот и улыбнулся.
Я очень удивился: значит, правильно говорил Яша, что надо писать «по известному вам поводу». Ведь понял человек!
— Ну вот что, Ахмадей. — Володя сделал серьёзное лицо. — Ты это дело брось! Фатыма сказала мне, что хочет заниматься плаваньем. А это уже я направил её к Сагиту… Занимается она в спортивном обществе, и ничего особенного тут нет. Или, может быть, ты весь «Спартак» на дуэль вызовешь?
Теперь и я чуть не засмеялся: с Ахмадея станет!
— Так вот, — продолжал между тем Володя, — немедленно помирись с Сагитом. И никаких мне дуэлей! Помиришься — обещаю молчать как могила. А нет — даю слово: всему «Большому оркестру» расскажу про ваших «милостивых граждан». Ох и смеяться будут!..
Деваться было некуда.
Ахмадей нехотя протянул руку Сагиту. Тот молча пожал её.
— Так-то лучше! — похлопал их по плечам Володя. — А то знаешь, Ахмадей, Сагит сам из великих драчунов: всего полгода, как бросил это детское занятие… а теперь марш по домам!
