Путь славы

– Но ты машинально назвал их низшей кастой, хотя они и не клановцы. Почему?

– Потому что они вольнорождённые. Не имеет значения, клановцы они или нет. Они никогда не поднимутся до нашего с тобою уровня. Как же их ещё называть?

– Да, – согласился Сэмюэль, – с этой точки зрения они – низшая каста. Но они не являются таковой в действительности, ведь они родились вне клана. Это ты меряешь их нашими мерками, а не просто как жителей Внутренней Сферы. – Сэмюэль широким жестом обвёл зал вокруг них.

Сидящие за соседними столиками посетители начали осторожно оглядываться на двоих клановцев. Раньше такого не было; правда, раньше они не говорили так много и так громко. Да и жесты его компаньона сами по себе привлекали внимание.

– Посмотри на них снова, – потребовал Сэмюэль. Зэйн так и сделал, кое с кем из посетителей даже встретившись глазами. Конечно, они все относились к низшей касте. Как же иначе? Но под чужими удивлёнными взглядами ему стало неуютно. Клановцы из низших каст никогда не позволили бы себе пялиться на воинов таким вот образом. Он остановился, поскольку эта мысль натолкнула его на какую-то новую, смутно пока осознаваемую, идею. Новакошачьи низшие касты… Теперь до него начало доходить. Понимание затопило его, словно хлынувший в распахнутые ворота шлюза поток; теперь он понял, что тянуло его к этому месту.

Люди выглядели непривычно, носили странную одежду, ели не такую пищу, но, всё же, они напомнили Зэйну людей его собственного клана. Внешне, они были столь же отличны от него, сколь философия варденов отличалась от идей крусейдеров. Но было в них нечто знакомое, что роднило их с другими вольнорождёнными, которых встречал Зэйн в родных мирах клана. Сэмюэль пристально смотрел на него.

– Возможно, завтра ты забудешь об этом, – сказал он, – но сделать это будет нелегко. Сейчас много наших воинов тоже начали понимать то, что я осознал много лет назад. Хотя не все готовы слышать наши объяснения. – Он снова обвёл зал рукою. – После трёх столетий разделения естественно, что они отличаются от нас. Но у нас с ними и много общего. Каждый из них живёт своими надеждами, чаяниями и страхами, так же, как ты или я.

Поморщившись, Зэйн прикрыл глаза. Он не хотел думать об этих людях таким образом. Он был воин клана Кота, живущий, чтобы изменить судьбу своего клана. А это новое понимание подорвало его абсолютную уверенность в том, что Коты избрали неверный путь. Сэмюэль снова заговорил.

– Зэйн, Великий Отец сказал когда-то: «С величием приходит ответственность; не очистив душ своих, мы не откроем глаза слепцам, но лишь станем слепцами сами». Так много воинов клана стали слепцами, видя людей Внутренней Сферы только лишь врагами, которые будут побеждены. Но они – наши кровные браться, которых надлежит принять и вести. Если только…

– Замолчи! – резко сказал Зэйн, и звёздный коммандер осёкся на полуслове. Слишком долго он пестовал в себе ненависть к Внутренней Сфере. Она горела ярким неугасимым пламенем – так он считал. Но события последних месяцев изрядно остудили этот жар. Его странная дружба с ненавистным синдикатовским офицером; его уважение к воину-Курита, который нарушил святость традиций НоваКота, становясь Хранителем Клятвы; его Обряд Видения, что открыл дверь столь странным чувствам; этот скромный небольшой ресторан, где он позволил себе видеть, как схожи были Кошки и Драконы – всё это угрожало сокрушить его. И сказанные Сэмюэлем слова Великого Отца: «не очистив души своей, мы станем слепцами». Стать чистымдушою было самое большое желание Зэйна. Он даже сделал это паролем для своего «Тёмного дракона». Строка из любимого прохода в Предании, те слова, что зажгли его видение.

Он встал из-за стола – поспешно, едва не опрокинув стул. Он не остановится в борьбе за правое дело. Весь его мир, мир, за который он цеплялся так отчаянно с того момента, как попал во Внутреннюю Сферу, готов был вот-вот рухнуть. Он был должен уйти из этого места. Чистый душою – эти слова звучали в его мозгу. Возможно ли, что он заблуждался всё это время? Он полагал, что должен очистить душу, дабы помочь вернуть Кошек Новой звезды на истинный Путь клана. Теперь он задался вопросом, существуют ли иные пути? Очистив свою душу от ненависти, что заставляла видеть в жителях Внутренней Сферы врагов, а не людей, найдёт ли он действительно верный путь?

Выйдя наружу, во тьму, на исхлёстанную ливнем улицу, преследуемый знанием, коим он не желал обладать, Зэйн бросился в ночь.

XXI

планетолёт «Цуоса», прыжковая точка надира

система Ямаровки, префектура Ирис

Синдикат Дракона

22 сентября 3062 года

«Цуоса» был состыкован со звездолётом типа «Инвейдер» уже почти четыре часа, но Ёсио всё ещё ждал. После долгих четырёх дней пути, он с нетерпением ждал встречи с эмиссаром организации. Тю-са казалось, что если он ещё час или два просидит в каюте, без толку глядя в потолок, то подвинется рассудком. К счастью для последнего, дверь каюты отворилась, и на пороге появился человек. Он был стар, сед и сутул, и носил длинные волосы и коротко подстриженную бородку. Ёсио чуть не вздрогнул от неожиданности. Он-то ждал Тосимити Учиду, воеводу Альшаинского и командующего Альшаинских Мстителей. Тем временем, старик, осторожно и чуть неуклюже двигаясь в царящей на борту почти полной невесомости, вошёл в каюту и примостился на стуле. Ёсио был раздражен. Да с какой стати этот старый хрен гуляет по военному планетолёту, как по собственной квартире и вламывается в каюту старшего офицера? Старик был одет в гражданское платье, на военного не походил совершенно и, очевидно, являлся пассажиром звездолёта.

– Сумимасен, – почтительно сказал тю-са. – Не хочу быть грубым, но я полагаю, что вы ошиблись комнатой. Если хотите, я могу вас проводить, – несмотря на раздражение, Ёсио старался быть вежливым.

Старик резко выпрямился, рассеянно-маразматичная мина исчезла с его лица столь быстро, что Ёсио подумал, не последует ли и седая борода за нею. Человек был стар, но теперь уже не казался дряхлым, в его взгляде светились живой ум и властность. Ёсио порадовался, что магнитные подковки ботинок прилепились к палубе намертво: не будь этого, он отшатнулся бы, потрясённый столь внезапной метаморфозой.

– О, видно, тай-шу был неправ – осталось ещё вежливость у младшего поколения, – сказал незнакомец