и, к ужасу своему, увидел в глазах сидящего напротив старика нечто похожее на жалость.
— Десмонд, друг мой, прошу вас… — нерешительно начал Карло.
— Все в порядке.
Десмонд поднялся из-за своего маленького стола. Отойти бы к окну — обождать, пока не перестанут душить предательские слезы. Но кабинетик не был предназначен для маневров такого рода. Десмонду пришлось бы протискиваться между картотечным шкафом и столом, который при этом мог запросто опрокинуться, либо просить мистера Палаццо подвинуться. Для трагических жестов явно недоставало места. Впрочем, через неделю у него вообще не будет места для каких-либо жестов.
— Я знаю, что все в порядке. Просто я не хочу, чтобы вы неверно меня поняли. Даже после того как я столько лет прожил в этой стране, порой я не могу ясно выразиться… понимаете?
— Нет, вы выражаетесь очень ясно, мистер Палаццо, более ясно, чем я, а ведь английский для меня, как-никак, родной язык.
— Но, может, что-то в моих словах вас обидело? Позвольте мне попробовать еще раз. Вами здесь очень дорожат, вы так давно с нами, и ваш опыт чрезвычайно важен… Просто обстоятельства меняются, жизнь не стоит на месте, и рано или поздно наступает время для… как бы лучше сказать…
— Реорганизации, — устало подсказал Десмонд.
— Реорганизации, — с готовностью подхватил Карло Палаццо, не подозревая, что повторяет это слово уже третий раз. Он просиял широкой улыбкой, будто найденное слово было решением всех проблем.
По лицу Десмонда он понял, что это не так.
— Послушайте, Десмонд, чего бы вам хотелось больше всего? Нет-нет, никакого подвоха, у меня и в мыслях не было вас оскорбить… Я спрашиваю, чего бы вы хотели от своей работы, что стало бы для вас наилучшим решением ситуации? Предположим, вы могли бы остаться здесь — это и есть ваша мечта, ваше заветное желание?
Карло не играл с ним — это был серьезный вопрос. Он хотел знать.
— Нет, не сказал бы, что это моя мечта — остаться здесь в качестве менеджера по Специальным Проектам.
— Тогда… — Карло изо всех сил старался отыскать в создавшемся положении светлую сторону, — тогда почему вам так тяжело расставаться с этим местом? И о каком месте вы бы мечтали?
Десмонд оперся на угол шкафчика. Мэриголд оживила интерьер комнатными цветами, которые она, видно, позаимствовала из тех кабинетов, что с коврами на полу. Надо надеяться, она не умыкнула какой- нибудь горшок у самого Карло. При мысли об этом Десмонд слабо улыбнулся, и сидящий по другую сторону стола босс незамедлительно улыбнулся в ответ.
У Карло Палаццо было большое располагающее честное лицо — типичный добряк дядюшка или как раз любящий дедушка из итальянского кинофильма.
Стать дедушкой — это была мечта Карло, чтобы целый выводок внучат носился по его огромному белому дому. Детей, которым он мог бы оставить свою долю в «Палаццо». А он, Десмонд? Хочет ли он внуков? Он не знал. Какой он, должно быть, скучный, тупой тип, если не может ответить этому хорошему открытому человеку, о чем мечтает.
— Я так давно не позволял себе мечтать, — сказал он искренне, — что уже и не помню толком, о чем были мои мечты.
— А я никогда не забывал о своей мечте. Я хотел уехать в Милан и заниматься модой — делать одежду. Собрать лучших мастеров, текстильщиков, модельеров и открыть собственное дело, которое носило бы имя Карло Палаццо.
— Ваше дело и так носит это имя, — напомнил Десмонд.
— Да, но это не то, к чему я стремился, на что надеялся. То, чему я мог бы отдаться целиком, стало всего лишь моим хобби. Отец сказал, я должен торговать продовольствием, как мои братья и дядья, а не возиться с тряпками, точно дамская портниха.
— Отцы никогда не понимают, — сказал Десмонд просто.
— Ваш отец… он тоже… не понимал?
— И да и нет, если вам понятно, о чем я. Он всегда был стариком. Когда мне было десять лет, он уже был стар, и дело не в том, что
— Тогда почему вы говорите, что отцы всегда не понимают?
— Потому что я сам не все понимал. Делал для своего сына все. Хотел, чтобы он получил самое лучшее образование, и я не понимаю, почему он уехал.
— Куда он уехал?
Никогда еще это не выходило за пределы дома на Розмари-драйв.
— Он сбежал — вернулся к овцам, к камням и безмолвию.
— Ведь вы ему позволили. — Казалось, Карло совсем не шокирован тем, что сын Десмонда бежал, не получив образования, на край света.
— Без особой радости, — вздохнул Десмонд. Карло все еще недоумевал.
— Так вы хотите жизни человека с высшим образованием?
Почему-то в памяти Десмонда мелькнуло маленькое, энергичное, с лихорадочно блестящими темными глазами лицо Суреша Патела, жаждущего от своих детей степеней и дипломов.
— Нет, образование тут ни при чем. Наверное, я просто хочу места, своего места.
Карло оглядел безликий кабинет; может быть, он помнил его в прежние месяцы — без взятой напрокат растительности. — Место? Неужели это так важно?
Десмонд почувствовал, что дошел до последней черты.
— Если честно, мистер Палаццо, я не знаю. Я не из тех людей, у кого на все готов ответ. У меня никогда не было готовых ответов. У меня есть идеи, поэтому, я думаю, вы с Фрэнком и решили, что я буду полезен именно здесь. Но это мои личные, не корпоративные идеи, и я всегда как-то теряюсь в этих реорганизациях и тому подобном. Но я справлюсь. Не впервой.
В его тоне уже не чувствовалось страха или жалости к самому себе. Лишь смирение и трезвый подход к делу. Карло Палаццо с облегчением понял, что кризис — или что бы там ни было — миновал.
— Все это произойдет не в одночасье — потребуются две, а то и три недели. Это даст вам большую свободу, и у вас будет время подумать, чего вы хотите на самом деле.
— Может, оно и так.
— Звание менеджера за вами останется. Еще не ясно в деталях, что и как, но вот вернется Фрэнк, и тогда, я уверен…
— Да-да, конечно, — поспешно согласился Десмонд.
— Ну… — Карло снова вытянул руки. На сей раз он был вознагражден полуулыбкой; Десмонд тоже протянул руки, будто для рукопожатия с единомышленником по поводу достигнутой договоренности. Карло замер, словно ему в голову пришла неожиданная мысль.
— Как жена? Все хорошо?
— О да, у Дейрдры все отлично, спасибо, мистер Палаццо, лучше не бывает.
— Может, она не откажется заглянуть как-нибудь вечерком к нам… поужинать с нами, в семейном кругу… Фрэнк, Рената… Вы были когда-то такими друзьями… до того, как все это… нет, правда.
— Очень мило с вашей стороны, мистер Палаццо. — В голосе Десмонда Дойла слышалось понимание того, что приглашение никогда не последует.
— Вот и хорошо, нам будет очень приятно. — В голосе Карло Палаццо слышалось понимание того же самого.
Мэриголд открыла дверь для великого босса, мистера Палаццо. Он поглядел на девушку и улыбнулся.
— Благодарю, благодарю… ммм…
— Меня зовут Мэриголд, — сказала она, старательно сглаживая свой австралийский акцент. — Мне повезло, что я работаю у мистера Дойла. Мистер Дойл, было несколько важных звонков, я сказала, что вы заняты.
Десмонд кивнул с важным видом, и, когда шаги затихли, Мэриголд зашипела:
