Я видел на большом дереве пчелиное гнездо». «Какого цвета были пчелы?» — спросил Фузиве. «Черные». «У них мед очень вкусный,— ответил Фузиве.— Только лучше вам остаться в шапуно». Но эти двое и еще трое мужчин его не послушались и, захватив топор, отправились в лес. Я очень за них испугалась. Я слезла с гамака и сказала: «Мне страшно. У меня волосы встали дыбом». «Чего ты боишься?»— спросил Фузиве. «Что на них нападут пишиаансетери. Мне кажется, что они где-то рядом». Не прошло и часа, как послышался чей-то хриплый голос: «Хав, хав, хав». Я задрожала от страха. «Говорил я им не ходите, так нет, не послушались!» — воскликнул Фузиве.
«Они думают, что Рашаве трус. Вчера они сказали, что он даже муравьев боится!» — ответила я.
Брат Фузиве и хромой схватили луки и бросились к лесу. Навстречу им уже шли четверо индейцев. Они несли раненого зятя Фузиве. Стрела насквозь пробила ему бедро. Раненого принесли в шапуно, он был весь желтый и дрожал мелкой дрожью, но ложиться в гамак не захотел. Дочь Фузиве, как увидела его, громко зарыдала. Но он сказал: «Не плачь, я не умру. Меня однажды уже ранили такой стрелой, и я остался в живых». Кровь лилась, и раненый стал белым. Тогда я его чуть не силой уложила в гамак.
Тем временем пишиаансетери, которых преследовали наши воины, отсиделись в лесу, а потом незаметно подобрались к шапуно с другой стороны.
Я заглянула в просвет между столбами и увидела, что пишиаансетери подползают к шапуно. По огромной волосатой руке я узнала Рашаве. Я подбежала к Фузиве и шепотом сказала ему: «Что ты лежишь в гамаке? Разве ты не видишь врагов?» — «Где они?» Я сказала ему: «Смотри, вон за тем деревом прячется Рашаве. Я его по огромной руке узнала».
Фузиве медленно пошел к выходу из шапуно. И сразу же Рашаве выстрелил в него из лука. Но Фузиве увернулся от стрелы. Когда индейцы заранее знают, что в них могут выстрелить, они почти всегда успевают отскочить в сторону. Стрела вонзилась в столб. Рашаве решил, что попал в Фузиве, и закричал: «Прррхааау! Вот тебе мой подарок». Фузиве в ответ закричал: «Хай, ай, ты промахнулся, Рашаве!» — «Ты лжешь, я попал в тебя».— «Попал, но не в меня». Фузиве выдернул стрелу из дерева и вернулся в шапуно. Он подошел к моему гамаку и сказал: «Да, это Рашаве. Он не убежал и не спрятался, а остался в лесу. Ты и дальше следи за ним».
Я посмотрела в щель в стене и увидела, что возле Рашаве стоят его братья, его двоюродный брат Татаиве и еще один воин.
Между тем Фузиве вынул из стрелы Рашаве наконечник и вставил свой. Индейцы говорят, что наконечник никогда не ранит своего прежнего хозяина, поэтому Фузиве его и заменил. Он сказал мне: «Я еще раньше выпустил три стрелы, осталось всего четыре. Придется их поберечь, стрелять только наверняка». Он снова вышел ИЗ шапуно, чтобы сразиться с Рашаве. Вместе с Фузиве пошел и хромой брат Токомы. Он сказал мне: «Я не дам им убить его. Подожду, когда они подойдут поближе, и выстрелю в них из лука». И он спрятался за ствол дерева. Только Фузиве сделал два-три шага, как снова в воздухе просвистела стрела Рашаве и вонзилась в стену. Фузиве крикнул: «Кья, кья... ты опять промахнулся!» И сам выстрелил в Рашаве, но тот увернулся. Стрела вонзилась рядом с Рашаве в дерево. «Прраура!— радостно закричал Фузиве.— На этот раз я в тебя попал». «Да! Попал прямо в дерево!» Тут хромой брат Токомы из своего укрытия выстрелил в Рашаве. Тот бросился назад и спрятался за большим деревом. «Что же ты убегаешь, Рашаве? — крикнул ему вслед Фузиве.— Я один, а вас много, и все равно вы убегаете!» «Нет, я не убегу и не вернусь в свое шапуно, пока не убью хоть одного из вас! — ответил Рашаве.— Ты по- предательски напал на моего брата!» «Во всем ты виноват! — крикнул Фузиве.— Это ты поломал на моей плантации табак, маис и тростник для стрел! Теперь тебя ждет смерть!»
Так они грозили друг другу смертью, а я слушала и думала: «А ведь прежде они жили в мире и были друзьями. Тогда Фузиве не раз говорил мне: «Я сделаю красивый лук из дерева пупунье, сделаю стрелы, свяжу их вместе. Когда сыновья подрастут, я дам им этот лук и стрелы и скажу: «Отнесите их родным вашей матери. Ты тоже пойдешь с ними, Напаньума». Другие жены возражали: «Она пойдет и не вернется. Останется вместе с сыновьями у своих родных». «Нет, мы вернемся»,— говорила я. «Она вернется,— подтверждал Фузиве,— я ей верю». Я и в самом деле вернулась бы назад. Рашаве добавлял: «Да, да. Хорошо бы нам стать друзьями белых. У тебя двое сыновей — внуков белого человека. Когда они вернутся, то принесут нам в подарок мачете». И все радовались, что мы вернемся с мачете».
А сейчас зять Фузиве истекал кровью. Саматариньума, жена брата Фузиве, сказала мне: «Надо остановить кровь. Сходи на реку за водой». «Не пойду. Я боюсь»,— ответила я. Тогда саматариньума сама отправилась на реку. Она набрала ила, белого, как молоко, и принесла его в шапуно. Пишиаансетери ее не тронули. Она размочила ил в воде и положила комок раненому в рот. Мать хромого брата Токомы сказала: «Обмажьте белой грязью тело и голову раненого. Тогда он не умрет». «Да, я не умру,— белыми губами повторял раненый.— Не плачьте. Я еще проживу долго, до самой старости».
Тем временем перед шапуно продолжалось сражение. Наконец Рашаве крикнул: «У меня кончились стрелы. Пока можете не бояться. Мне нечем больше в вас стрелять». Фузиве ответил: «Ты захватил нашу расчистку. Отдай ее». «Нет, больше вам ее не видать»,— ответил Рашаве. «Все равно эта расчистка не принесет вам счастья,— крикнул ему Шамаве, брат Фузиве.— Скоро она зарастет кустарником». «Никогда. Может ты думаешь, Шамаве, что я женщина? Я не испугаюсь и не брошу плантацию».—«Зря ты так думаешь, Рашаве. Скоро туда придут тапиры полакомиться листьями эмбаубы».
Зятя Фузиве ранили часов в восемь утра. Уже наступил полдень, а пишиаансетери не собирались снимать осаду. К раненому подошел старик колдун и стал повторять: «Ты не умрешь, не умрешь, не умрешь. Пришли хекура, они уносят весь яд из бамбукового наконечника и отмывают его в воде хекура». Потом Шереко, жена Фузиве, сказала: «Крови уже вытекает поменьше. Теперь надо обжечь хлопок и положить на руку». Они взяли пучок хлопка, вынули семена, обожгли края и наложили пучок на рану. Потом положили сверху сухой хлопок и обвязали «марлю» тоненькой полоской коры. Очень скоро хлопок весь пропитался кровью. Тогда женщины сменили «повязку». Теперь рана лишь еле кровоточила. Раненый долго еще не мог подняться, но все же он выжил.
Ближе к вечеру Фузиве крикнул: «Рашаве, ты, наверное, проголодался. Ведь ты уже второй день меня преследуешь, и у тебя даже поесть нет времени». Рашаве ничего не ответил. Немного спустя он крикнул: «Можете передохнуть. Мы на время возвращаемся в шапуно». Фузиве и его воины по-прежнему прятались за деревьями. Потом все стихло. Тогда воины осторожно высунулись, чтобы проверить, правду ли сказал Рашаве.
Вернулся он уже поздно вечером. Жена хромого сказала своей дочке: «Сходи за водой». Дочка не решалась выйти за ограду. И только она пошла, как в столб шапуно вонзилась стрела. Фузиве соскочил с гамака. «Хочиа!»—крикнул он. (когда начинают падать стрелы, индейцы всегда так кричат). «Вы, женщины и дети, прячьтесь скорее за подпорками. Сегодня спать нам не дадут». Он взял наконечники стрел и стал их затачивать. Хромому шурину он сказал: «Надо сделать еще несколько стрел. Возьми перья и дай ребятишкам, пусть они прикрепят их к нижнему краю стрел». Хромой стал отбирать тростник, пригодный для стрел. Этот слишком длинен, он хорош только для охоты. А этот в самый раз. Индейцы говорят, что, когда стреляешь длинными стрелами, рискуешь промахнуться. Потому что длинная стрела в полете немного изгибается. А вот короткая стрела летит прямо и попадает точно в цель.
Женщины шапуно сидели и плакали. «Кончилось наше мирное житье! — стонали они.— Пришли намоетери, и теперь нас со всех сторон окружают враги».
Ночью мы услышали хруст ветки. Собаки сразу залаяли. Это один из пишиаансетери пытался выстрелить из лука через стену шапуно в направлении костра. Но плетеная стена была плотной, и ему никак не удавалось хорошо прицелиться.
Фузиве крикнул: «Стреляйте вон туда. Ветка там хрустнула». Намоетери выстрелили из луков. И сразу снаружи послышался топот. В ту ночь никому из нас не удалось заснуть. На рассвете пишиаансетери стали перекликаться, собираясь вернуться в шапуно. Когда стало совсем светло, Фузиве сказал: «Женщины, сходите и соберите стрелы». Мы тихонько выбрались из шапуно и стали искать стрелы. Я нашла стрелу с костяным наконечником, которая вонзилась в дерево. Ночью индейцы не стреляют отравленными стрелами. В темноте легко промахнуться, а тогда пропадет и стрела и драгоценный яд. Мы нашли возле шапуно много стрел и принесли их домой. После этого весь день никто больше не вышел из шапуно.
Ближе к вечеру вернулись к себе с праздника патанаветери. Один из патанаветери пошел навестить Фузиве, который приходился ему родственником. Он увидел, что у Фузиве из ушей торчат черные палочки. Он испугался, сразу вернулся к своим и рассказал, что Фузиве убил человека. Тушауа патанаветери тут же
