— Я видела в центральном коридоре, недалеко от того места, где хранится запас горючего, огромную тёмную форму.
— На что это было похоже?
Роза было угрожающе двинулась на него — причина такой реакции была понятной — но Мартин шутливо поднял руки и улыбнулся во весь рот.
— Он никому из нас не верит! — закричала Роза. Её голос был подобен звуку горна.
— Прекрати, Роза, — остановила её Ариэль. — Он пытается выслушать вас.
— Размером Оно было больше, чем пять или даже шесть людей, вместе взятых, — продолжала рассказывать Алексис. — Но реальной формы Оно не имело.
— Ты разговаривала об этом с момами? — поинтересовался Ганс.
Роза во все глаза смотрела на них, но не двигалась. Рука Ариэли предостерегающе лежала на локте Розы. Мартин был заинтригован — казалось, Ариэль должна бы использовать этот шанс, чтобы помешать ему и дискредицировать момов, но вместо этого, она помогала ему. Он почувствовал, что вообще перестаёт что-либо понимать.
— Нет, не разговаривала, — ответила Гансу Алексис. — Но мы действительно видели это. Мы ничего не придумываем!
Мартин понял, что прежде, чем рассказывать все другим детям, Алексис пришла к Розе. И сейчас, когда Роза активно оборонялась, Алексис старалась поддержать её, подтвердить сказанное.
— Оно было живое? — поинтересовался Ганс. Он немного склонился, чтобы ему было удобнее общаться с Алексис.
— Да, живое. Оно покачивалось. Знаете, вот так, как студень.
— Было ли у него явно выраженное лицо, руки, ноги? — спросила Стефания. Каждый из спрашивающих явно пытался опередить в вопросах Мартина, — чтобы дать ему возможность немного остыть. Мартин был рад этому — действительно, сейчас ему лучше просто послушать других.
Роза поглядывала на окружающих, — встревоженная, но держалась она довольно спокойно.
— Оно было чёрное, — с усилием выдавила из себя Алексис. — Огромное, живое. Но Оно не произнесло ни звука.
Чувствовалось, что девушка сама понимала, что ей вряд ли поверят.
— Это всё, что ты видела?
Алексис встретилась глазами с задавшей вопрос Стефанией и кивнула:
— Да, это всё, что я видела.
Ганс напряг руки и передёрнул плечами так, как будто бы он был связан и пытался освободиться.
— Куда Оно ушло?
— Не знаю, — сказала Алексис. — Я быстро развернулась и убежала, и больше ничего не видела.
Дверь распахнулась, и вошли ещё три Венди: Нэнси Летящая Ворона, Жанетта Нападающий Дракон и Кирстен Двойной Удар. Кирстен объявила:
— Они хотят вам кое-что сообщить. Мартин, они видели то же самое.
— Но мы не видели ничего такого, что могли бы иденфицировать, — уточнила Нэнси.
— Вы видели это, когда были вместе? — поинтересовалась Стефания.
— Нет, — ответила Жанетта.
— Спросите у них, наконец, что же они видели, — не выдержав, взмолилась Роза.
Мартин указал на Нэнси:
— Ты первая рассказывай.
— Это был мужчина. Но не кто-то из нас. Я имею в виду, не кто-то из детей. Он был тёмный… то есть, одет в чёрные одежды.
— Где ты видела его? — спросил Мартин.
— Во втором доме-шаре. В холле, рядом с моим отсеком.
— А ты? — обратился Мартин к Жанетте.
Жанетта Нападающий Дракон покачала головой:
— Я лучше не буду ничего рассказывать.
— Но это очень важно для всех нас, — мягко произнёс Мартин.
— Мне трудно выразить это словами, — лицо Жанетта мучительно поморщилась. — Ну, пожалуйста, Мартин, оставь меня в покое. Ведь не я начала все это, а Роза… К тому же, я видела совсем не то, что видела Роза.
— Что ты имеешь в виду, говоря, что Роза начала это? — резко спросил Ганс.
— Не давите на меня! — закричала Жанетта. — Я вовсе не хотела видеть это. Я даже не уверена, на яву ли это всё было.
— Я ничего не начинала, сестра, — Роза произнесла эти слова свистящим шёпотом и покачала головой, — Не упрекай меня.
— Я видела свою мать, — опустив глаза, неожиданно для всех сказала Жанетта. — Но её уже давно нет в живых, Мартин. Она умерла, когда мне было всего пять лет. Я увидела её, одетой в чёрное, несущей чемодан или что-то, похожее на чемодан.
— Вот дерьмо, — вырвалось у Розы.
— Роза, успокойся, пожалуйста, — сказала Ариэль.
— Да что за чушь она несёт! Она не могла увидеть такое, — возмутилась Роза.
— Почему, чёрт побери, не могла? — Ариэль покраснела. — Каждый видит то, что он видит.
— Они просто хотят это увидеть, и сами все придумывают. Вот мы с Алексис действительно видели…
— Всё, хватит, — Мартин поднял руку.
— Мы видели это, — теперь уже закричала Алексис. — Вы, наверное, думаете, что мы сумасшедшие…
— Это точно, — пробормотал Ганс.
Мартин поднял руку ещё выше и сжал губы.
— Успокойтесь все, — сказал он, — Роза, никто никого ни в чём не обвиняет. Здесь не соревнование на наиболее таинственный рассказ. Это понятно?
— Не учи меня жить, — прошипела Роза, — Ты…
— Заткнись, — резко приказала ей Ариэль, затем она в упор посмотрела на Мартина. Не считай наше сотрудничество само собой разумеющимся.
— Но почему все давят на меня?! — слезы ручьём текли из глаз Розы. — Вы ведь все равно сейчас все уйдёте… И оставите нас с Алексис в одиночестве.
— Я не знаю, что я видела или что это означает, — сказала Алексис. — Я просто сообщила о случившемся.
Вдыхая аромат цветов из Розиного сада, Мартин обдумывал, как бы поделикатнее завершить эту встречу.
— Итак, сделаем вывод: никто толком не знает, что он видел; но никто никого и не обвиняет. Роза, ты правильно сделала, что все рассказала. Так диктуют правила, понимаешь? Не смущайся, не прячься и не стыдись. Я хочу знать все обо всём.
Стефания одобрительно кивнула. А вот Ганса, слова Мартина, казалось, совсем не убедили.
— Ну будут ещё вопросы? Кого что ещё волнует? — вопрошал Мартин.
Никто не ответил.
— В течение следующего часа я собираюсь с каждым из вас поговорить индивидуально. Так что — по одному приходите в мою каюту. Но нам нельзя терять времени. Мы должны быть дисциплинированными и думать только о Работе. Согласны?
Все вокруг кивнули — все, кроме Ариэли и Розы.
— Нам предстоит принять серьёзное решение — завтра утром, перед разделением. Это все очень серьёзно. Не тревожьтесь о своём самолюбии и своём здравомыслии. Думайте о Земле.
Один за другим они приходили в его апартаменты. Мартин записывал их слова на жезл. Первой пришла Алексис Байкал — полная сомнений, плачущая и извиняющаяся. Мартин вновь попытался доказать ей, что в том, что с ней произошло, нет состава преступления. Но его усилия были бесплодны.
