— Ну, а сейчас, позже, ты можешь сделать предположение, что он пытался сказать? — спросил Мартин.
— Джентельмены, не нарушайте регламента процедуры допроса, — тяжело вздохнув, прервал Мартина Ганс. — Вопросы задаём только мы с Каменщиком.
Мартину ничего не оставалось, как замолчать.
— Хотя это был хороший вопрос, — сказал Гангс. — Итак, Рекс, как ты думаешь, что же он всё-таки хотел сказать?
— Я не знаю.
— Может быть, какое — нибудь замечание об игре вашей команды?
— Не знаю, может быть. Я не расслышал его.
— Почему же ты…
— Он схватил меня своими ужасными клешнями… Оно схватило меня. Это была хватка дьявола. Оно сделало мне больно. Я подумал, что он напал на меня.
— И…? — произнёс Ганс.
— Мне пришлось защищаться.
— Была ли причина, по которой он мог напасть на тебя?
— Откуда мне было знать?
Все продумано, — пронеслось в голове у Мартина.
— Ты хочешь сказать, что Братья непредсказуемые? — подсказал Ганс, лицо его было непроницаемым.
— Я совершенно не знаю и не понимаю их, — Рекс неожиданно улыбнулся так, будто бы ничего не случилось.
Ганс повернулся к Каменщику:
— Рекс Дубовый Лист был спровоцирован Братом. Тот неожиданно схватил его. Рекс подумал, что это нападение и стал защищаться.
— Не совсем так, — вмешался Рекс. — Оно… он хотел действительно задавить меня.
— У тебя есть синяки?
Рекс закатал рукав комбинзона и показал кровоподтёки на грудной клетке и на животе.
Каменщик зашуршал, по-иному сворачиваясь в кольца. Ганс, подперев рукой подбородок, изучал синяки Рекса.
— Ты чем-то напугал его до того? — спросил он у Рекса.
— Нет, клянусь, нет.
— То есть, ты хочешь сказать, что у него не было причин атаковать тебя?
— Не было, — Рекс расправил плечи и снова заулыбался.
— Прекрати скалиться, ты, кусок дерьма, — заорал Ганс. — Каменщик, ты можешь представить, чем Рекс мог напугать Кучу Песка?
— Мы мы до сего момента не сталкивались с агрессивными действиями, — ответил Каменщик. — Мы мы не знаем, что нас может испугать, что может заставить нападать.
— Ничего не понимаю. В этой истории очень трудно разобраться, — задумчиво произнёс Ганс.
— Мы мы не ожидали агрессии от вас, — попытался объяснить теперь уже Небесный Глаз. — У мы нас не было причин бояться вас. Вот теперь мы мы потеряли доверие и будем бояться вас.
— Ну что ж, все логично, — заметил Ганс. — Жаль, что Куча Песка потерял память. Я готов выслушать все мнения и все предложения Братьев в связи со случившимся.
Но Братья ничего не говорили. Они только непрерывно извивались и издавали запах свежеиспечённого хлеба и свежескошенной травы.
— Я просто не знаю, что делать, — продолжал Ганс. — Я очень зол на Рекса. Я бы пинком в зад выбросил бы его из корабля, если бы мне это позволили момы. Правда, Мартин?
Мартин покачал головой.
— Ты сомневаешься? — возмутился Ганс. Казалось, он весь гнев перенёс на Мартина, Рекс же вызывал у него сострадание.
— Я не думаю, что момы позволят нам сделать это, — уточнил свой жест Мартин.
— Можно считать, что Рексу дьявольски везёт. Каменщик, я не знаю, как перешагнуть через образовавшуюся брешь. Я думаю, следует прямо сказать, что некоторые наши люди ещё боятся вас, Братьев. Рекс, признаюсь, не очень-то умён. А чего только не может произойти с идиотом? — Ухватив Рекса за края одежды на груди, Ганс притянул его к себе так близко, что они чуть не столкнулись носами. От удивления и страха глаза Рекса наполнились слезами, он отшатнулся от Ганса.
— Я ничего не планировал, — залепетал он. — Так уж получилось.
— Удасться ли восстановить Кучу Песка? — спросил Ганс у Каменщика.
— Повреждения Кучи Песка не означают крушение или заимствование другими. Он будет индивидуумом, и будет полезен своим друзьям.
— Это … хорошо, — медленно произнёс Ганс и сделал два резких вдохов и выдохов, как если бы на него напала икота. Он казался бесконечно уставшим, когда повернулся к Рексу. — Мы сами займёмся тобой. Пусть Братья судят Братьев, а люди — людей. Ты отстранён от выполнения Работы. Я полагаю, позже ты приложишь все свои усилия для совершения чего-нибудь достойного и героического, чтобы снова заслужить наше доверие. Но я не могу терять время и много размышлять об этом.
Рекс закрыл глаза:
— Но Ганс … — начал было он.
— Пожалуйста иди, — прервал его Ганс.
— Но я же только защищался, ну ради Христа!
— Ты лжец, — воскликнул Ганс. — Не буду объяснять почему, но ты потерял моё доверие. И пока я — Пэн, ты работать не будешь. Теперь ты — свободный человек, Рекс. Уходи, мне противно общаться с таким дерьмом, как ты.
Рекс вышел из комнаты, качая головой и нервно сжимая руки. Перед тем, как пересечь порог, он резко хлопнул по стене ладонью.
Ганс низко поклонился Каменщику и Небесному Глазу.
— От имени людей прошу принять наши извинения и сожаления по поводу случившегося. Мы должны работать вместе. У нас нет выбора.
— Мы мы будем работать с вами и постараемся обо всём забыть, — сказал в свою очередь Каменщик.
— Если бы мы решали вновь, если бы голосовали — вершить или нет Правосудие, я думаю, Братья голосовали бы за проведение предварительного подробного расследования, — заявил Ганс, стоя перед звёздной сферой с изображениями планет. — Я прав?
Рядом с Гансом сидели Мартин, Хаким, Джой и Чэм. Джой и Чэм кивнули. Хаким никак не отреагировал.
— А ты что думаешь, Мартин? За что они проголосуют: за выполнение Закона или за дальнейшее изучение?
Мартин сказал, что он думает, что, скорее всего, за дальнейшее изучение системы Левиафана.
— Мне кажется, чем дольше мы изучаем, тем больше появляется сомнительного, тем меньше ясности, — заметил Ганс. — Не думаю, что от этого нам станет легче.
— Да, действительно, не знаешь, как и трактовать все это, — согласился Чэм. Он увеличил изображение третьей планеты Левиафана, чтобы можно было рассмотреть побольше деталей. Гладкие, ласкающие глаз зелёные поверхности материков и голубые океаны. Температура на поверхности планеты около двадцати градусов Цельсия, огромные рыжевато-коричневые площади явно принадлежали суше. И все это окружала странная бахрома, похожая на огромные пуховые шары, состоящие из отдельных семян, возможно около тысячи километров длиной. Они соприкасались и с океанами и континентами. Семена не ограничивались площадью возле экватором; некоторые поднимались от полюсов.
Четвёртая планета, огромная и тёмная, также с водными акваториями и материками, рассекаемыми светящимися лава-наполненными ущельями.
Пятая планета: газовый гигант, богатый газообразными веществами, температура на поверхности
