заедешь, подкинешь на водочку… Но Ипатьев все равно был в полном ужасе. Он живо представил, что Никитишна уже заплатила где-то одной из фальшивых сотенных, что ее уже схватили за руку и она, естественно, тут же показала на него, а значит, сейчас его должны ловить по всей округе и на воде разъезжать патрули в его поисках, так что ему не только заказан вход в любой населенный пункт, ему заказано и открытое перемещение по воде! Но ведь ему надо было добраться до креста! И тут мы ему подвернулись. Увидев нас, он сразу решил, что мы плывем на остров Буян — по тому, как наша лодка была разукрашена, и пб Ванькиному маскараду. Он, так сказать, из неправильных предпосылок сделал правильные выводы. Дело в том, что, как он знал, всякие любители необычного частенько проводят на острове свои сборища. В этой «Третьей реальности» и других изданиях, с которыми он сотрудничал и которые покупал, ему встречались упоминания и даже небольшие очерки о съездах толкиенистов — ну поклонников «Властелина колец» — которые разыгрывают в лицах поход в царство Мордора, выбирая для этого подходящие по обстановке места. Скажем, Царицыно в Москве, с его полуразрушенным замком. А в наших краях остров с таинственным крестом и заброшенным архиерейским подворьем тоже подходил бы тютелька в тютельку. Ипатьев, как он объясняет, и испугался, и обрадовался. Испугался, потому что мало ли что может стрястись с теми, кто всей толпой окажется на острове во время визита инопланетян. А обрадовался, потому что решил, что нас можно использовать, чтобы под нашим прикрытием добраться до острова. Он решил, что, если погрозит нам ружьем, мы домчим его на буксире, куда ему надо, и при этом он будет надежно прикрыт нами от тех, кто ищет фальшивомонетчика: взрослый, сопровождающий детей, не вызовет подозрений, а мы, мол, не рискнем, конечно, позвать на помощь или выдать его, если нас тормознет патруль…
— Я ж говорю, псих ненормальный, — прокомментировал Ванька. — Да его первый же патруль сцапал бы, если бы нам встретился, потому что по всему было видно, что он удерживает нас силой! Да еще он твердил, что, мол, сразу бы отпустил бы нас, едва мы добрались бы до острова, чтобы не подвергать наши жизни опасности! Он что, не понимал, что мы помчимся в милицию, едва он нас отпустит?
— Как бы то ни было, — вмешался я, — мы от него избавились да еще как следует искупали в холодной воде. Мы ж всю жизнь на природе, а он не фига не смыслил, как надо вести себя в таких условиях, городской совсем, понимаете, вот и попался на первый же наш приемчик с поворотом лодки. Он кое-как добрался до берега, держась за свою надувную лодку, отошел немножко в глубь леса, развел костер, просушил одежду и сам согрелся и обсох и только после этого решился двигаться дальше. До острова он добрался уже к началу бурана, поэтому причалил не у пристани, а где вообще получилось пристать. Привязав лодку, он двинулся со своим грузом камней в сторону креста и наткнулся на нас. Как он уверяет, он кинулся к нам, чтобы уговорить побыстрее убраться с острова или где ни будь спрятаться, если уплыть уже невозможно, потому что, мол, такой внезапный буран — это явное предвестие появления инопланетян, а с ними шутки плохи!
— Не верю я ему! — добавила тут Фантик. — Это он сейчас так говорит, а на самом деле он мог что угодно с нами сделать. Он же совсем тронутый!
— Но что бы он ни хотел, дело кончилось тем, что он получил стрелу в бок, — подытожил Ванька.
— Мы смылись, — подхватил я, — а он, выдернув стрелу и остановив кровотечение холодным снегом, добрался-таки до креста и свалил там все добытые им камни. Ведь это ему представлялось самым важным. После этого он убрался в перелесок, где намотана эта проволока-антенна, и стал ждать, что будет. Там он и просидел до самого удара молнии. А потом выскочил и побежал к кресту поглядеть, что с ним сталось… Он до сих пор уверен, что эта особенная туча была не тучей, а кораблем инопланетян и что инопланетяне мощным разрядом электричества перезарядили свой радиомаяк!
— Ну-ну… — добродушно покачал головой отец Василий. — И действительно произошли какие-то изменения?
— Самое чудесное и удивительное, что произошли! — сказал я. — Когда утром, с первым светом, мы вышли поглядеть на крест, то оказалось, что после прямого попадания молнии он сильно изменился — его как бы переплавило, и он стал выглядеть совсем крестом, вот таким — я пальцем начертил в воздухе фигуру + — и перестал выглядеть как перекореженная буква «Т». То есть можно сказать, он стал как новенький.
— Этот Ипатьев совсем обалдел и окончательно уверовал в своих инопланетян, — сообщила Фантик.
— Надо думать, надо думать, — пробормотал отец Валентин. — Ведь получилось и впрямь очень любопытно, а?
— Отец пожимает плечами и говорит, что было бы странно, если бы предмет, в котором столько намагниченного металла, не притянул молнию к себе, — сообщил Ванька. — А то, что удар молнии такой силы мог переплавить его как угодно — это тоже естественно… И в принципе мы с отцом согласны. Но все равно получилось удивительно, прямо чудо какое-то!
— А вы что об этом думаете? — спросил я у отца Василия.
— Еще поговорим. Доскажите мне, что случилось с Ипатьевым.
— Ночь он провел вместе с нами, на острове, — стал досказывать я. — Когда он лег спать, его опять связали, на всякий случай, хотя уложили нормально, в его собственный спальный мешок, за которым прогулялись на противоположный от подворья берег острова — туда, где он высадился и где оставил свою лодку и все вещи, кроме мешка с камнями…
— Вот лопух, а? — прокомментировал Ванька. — Оставлять ружье без присмотра на несколько часов, а если б кто проплывал мимо?.. Ну из тех мужиков, которые глазом не моргнув приватизируют все, что плохо лежит… Ипатьев бы тогда в жизни каши не расхлебал!
— Все его вещи мы перетащили в подворье, — вмешалась Фантик. — Его уложили связанным в спальный мешок, поближе к очагу. Да мы все там неплохо устроились и очень славно переночевали! Утром мы отправились посмотреть на крест, еще до завтрака. Ипатьев тоже пошел. Его развязали, взяв с него слово, что он никуда не сбежит. Да по нему было видно, что он и не попытается бежать! А увидев, как изменился крест, он вообще отвалился! И сказал, что теперь готов хоть в тюрьму идти, хоть куда, свою задачу он выполнил.
— Он и плясал, и смеялся, и плакал, — ввернул Ванька.
Отец Василий неожиданно расхохотался — и так же неожиданно для его сана процитировал:
— Его забрали в катер вместе с его пожитками, — в очередной раз попробовал я завершить рассказ. — А нас взяли на буксир, так что нам не пришлось самим выплывать против течения. По пути Ипатьева сдали милиции. У него отобрали ружье, сняли с него показания и, решив, что он безвреден, отпустили под подписку о невыезде, но при этом обязали пройти психиатрическую экспертизу. Последние новости о нем сообщил сегодня утром Алексей Николаевич. Ипатьев сохранил газету с объявлением, по которому продал телескоп. По указанному в объявлении телефону оперативники вычислили адрес и навестили квартиру. Как выяснилось, хозяйка сдавала одну из комнат какому-то приезжему, который прожил у нее неделю и бесследно исчез в тот же день, когда приобрел телескоп. Кстати, за постой он тоже рассчитался фальшивыми деньгами — эти банкноты до сих пор не засветились, потому что хозяйка убрала всю сумму «про запас», решив пока не тратить. Можете представить, что с ней было, когда ей объяснили, что ее бумажки ничего не стоят и годятся только как вещественные доказательства по уголовному делу! Словом, стало ясно, что Ипатьев говорил правду, что он — тоже жертва. Милиция считает, что преступник уже не первый раз действует по такой схеме: приезжает в небольшой городок, выясняет, что в нем самое ценное можно купить с рук, и рассчитывается с хозяевами, сверху кладя настоящие банкноты — на случай, если они возьмут и две-три бумажки поглядят на свет. Предупреждение о человеке, который таким путем реализует фальшивые банкноты, разослано повсюду. Милиция составила его словесный портрет и
