— Да уж, позвони, — сказал Саша.
Мякин-старший прошел в гостиную, к телефону. Ребята, присевшие на тахте, сразу подскочили, здороваясь. Сашкин отец махнул им рукой — мол, не до того сейчас — и набрал номер.
— Евгений Михайлович? — сказал он. — Слушай, поставь Андрея разобраться с этими... ну, понимаешь. Да, облом у меня. Потом объясню. Ты ж знаешь, что если я говорю «облом», то не просто так. Когда ты в последний раз от меня это слово слышал? Лет пять назад? Правильно... Да справится Андрей, не волнуйся.
И тут же положил трубку. А едва положил — послышался звонок в дверь.
— Я открою! — вскинулся Саша.
— Да сиди уж! Открою я. — И отец пошел открывать.
Это действительно был Петькин дядя Боря, то есть полковник Борис Александрович Крейн, домчавшийся на всей возможной скорости. Ребята услышали, как в коридоре он переговаривается с Мякиным-старшим.
— Ну? — сказал полковник, войдя в гостиную. — Что стряслось? Карать вас или награждать?
— Ни то ни другое! — сказал Петька. — Мы, честное слово, ни во что не влезали, эта история сама на нас обвалилась.
— Ладно, рассказывайте подробно, — сказал полковник.
И ребята рассказали, несколько вперебой и торопливо, о всех последних событиях.
Когда они выложили все, Борис Александрович повернулся к Мякину-старшему:
— Ну? Что делать будем? Сашкин отец развел руками:
— А что сказать? Я бы хоть сейчас принял этих сволочей, но вы ж сами понимаете... По одному виду нашей квартиры они поймут, что перед ними человек, который никогда не брал взяток!
— Ну, это мы организуем, — сказал Борис Александрович. — А вообще, согласны вы в банду идти? — И он вдруг расхохотался.
— Что такое? — спросил Петька.
— Анекдот вспомнил... — утирая слезы смеха, сообщил дядя Боря. — «Глеб, пожалуй, я в банду пойду». — «Не ходил бы ты, Шарапов...» — «Да я ненадолго, Глеб: валютой, золотишком разживусь — и вернусь...» А если серьезно... Сколько, Мишка, говоришь, ты получил?
— Двести долларов, — сообщил Мишка немного растерянно, но при этом чуть подхихикивая. — Вот они...
— Изъять бы их, — задумчиво произнес Борис Александрович. — На предмет вещдока, и проверить отпечатки пальцев, не проходит ли у нас тот, кто тебе их дал... Да ладно. Я это к тому, Михаил, что «в банду» ты больше не пойдешь, хоть ты дерись.
— А как же я им передам, что Сашкин отец их будет ждать? — спросил Мишка.
— Ну, для этого вылазку сделаешь, но не более. А потом тебя Саныч заменит.
— Да я-то заменю, только неужели мне настоящие адреса давать? — вопросил Мякин-старший.
— Конечно не настоящие! — сказал дядя Боря. — Но это мы обсудим. Сейчас вопрос в том, почему к ребятам пристали. Есть у меня догадки... Но прежде всего нужно дозвониться Ежику.
— А нам что делать? — спросил Петька.
— А ничего. Утешьтесь тем, что, как ни странно, вы все правильно сделали. Но больше никуда не суйтесь, поняли? Сейчас решим, какое время Михаил этим типам назовет и где с ними Санычу встретиться — и отбой. Больше никаких «походов в банду». А вот что действительно нужно сделать, так это Ежику позвонить. — Борис Александрович посмотрел на часы. — У нас сейчас полвторого, значит, в Бельгии половина двенадцатого. Скорей всего, он еще на занятиях. Но пока мы найдем его домашний телефон и все согласуем, он уже вернется.
— Дядя Боря, но что все-таки происходит? — не выдержал Петька. — У вас есть догадки?
Полковник улыбнулся:
— У меня есть не догадки, а подозрения. Выезжая к вам, я уже готов был нарушить служебную тайну. Вот, поглядите распечатку одного разговора. Кто ведет этот разговор — я вам не открою. А остальное — сами сообразите.
Все, начиная с Мякина-старшего, внимательно прочли, передавая два листа компьютерной распечатки по кругу.
— Ну? — спросил Борис Александрович. — Вопросы есть?
— Есть не вопрос, а идея, — сказал Сережа. — Тут упоминается какой-то «Куцый». А «чувак», про которого в своем письме рассказывает Ежик, ходит с короткой, то есть куцей, косичкой. Ежик ведь пишет, что хвостик этот очень смешной, потому что волосы у «чувака» растут плохо. Не он ли этот «куцый»? И не он ли отправлял посылку, войдя в доверие к Ежику и Поле?
— А что? — согласился Борис Александрович. — Очень даже может быть. Но теперь вы поняли, насколько дело серьезное? И что «мальчишка» и «девчонка», о которых идет речь в разговоре, — это почти наверняка Ежик и Поля? Я даже могу объяснить, почему «девчонка» им стала интересней, чем «мальчишка», к которому они приклеились сначала. — Он обвел всех взглядом. — Все очень просто.
Для мафии вложиться в будущую футбольную звезду — это обеспечить себе легальный бизнес на многие годы вперед. Создать зацепку, благодаря которой можно удержаться в Европе. Потому что под расходы на знаменитого футболиста, которого они поддерживали с детских лет, очень многое можно списать. А Ежик будет знаменит, в этом, по-моему, никто из нас не сомневается. Есть много способов отмывать через него деньги... В общем, сначала они нацеливаются на Ежика. А потом узнают о талантах его сестры. Что она может мысли других людей читать и прочее, и прочее. Представляете, как они завелись? Ведь это — золотое дно! Они небось надеются, что Поля сможет им точно назвать заказчика убийства Кусаки, а уж исполнителей — тем более... Поэтому считают, что девчонка для них важнее, чем мальчишка. Этот разговор состоялся около двух недель назад, приблизительно тогда, когда Ежик и Поля отправляли вам посылку. Теперь насчет посылки. Давайте вместе подумаем, почему им было так важно заполучить коробку от нее.
— По-моему, все ясно, дядя Боря! — Петька решил говорить за всех, потому что как-никак полковник Крейн был его родственником. — Им нужно узнать наш адрес. Видно, возникла какая-то накладка, и тот, кто отправлял посылку из Бельгии, не удосужился этот адрес переписать. Вот они и напряглись.
— А странные штемпели? — осведомился полковник. — И непогашенные марки? Я спорить готов, что посылка была отправлена из Москвы!
— Как это может быть? — чуть ли не в один голос спросили присутствующие.
— А вот так, — усмехнулся Борис Александрович. — Если подумаете, то сами все поймете. Но об этом потом... Сейчас нам надо сделать две вещи. Во-первых, дозвониться Ежику. Во-вторых, нам с Санычем надо обсудить все детали, как он «в банду пойдет» и как мы его прикрывать будем. Я думаю так... Ты, Мишка, отправляйся к десяти к супермаркету и передай этим типам, что участковый инспектор будет ждать их в одиннадцать утра... вот только где... Надо решить, где лучше с ними встретиться — на квартире или на улице.
— Я бы лучше на улице встретился, — сказал Мякин-старший. — Во-первых, здесь их не очень-то примешь, во-вторых, на улице я буду чувствовать себя как-то свободней.
— А на работе, в своем кабинете, вы их принять не хотите? — спросил Борис Александрович.
— Ну... — Мякин действительно иногда «мякал», не очень бывая в ладах со словами. — Ведь надо ж, чтоб мы побеседовали и никто не помешал, даже случайно, и чтобы все выглядело естественным.
— Пусть будет так, — согласился полковник. — Назначьте им встречу в соседнем скверике, годится?
— Годится, — согласился Мякин.
— Вот и отлично! — Борис Александрович повернулся к Мишке. — Так им и передашь: в одиннадцать на лавочке в сквере. Объяснишь, где сквер. И больше ни во что не суешься, понял?
— Как не понять! — сказал Мишка.
— А теперь давайте решим, когда мы позвоним Ежику.
— Да немедленно! — сказала Оса. — А если его еще нет дома, то потом перезвоним. Сейчас я узнаю у папы его телефон.
Она набрала номер.
