Только видение не проходило: Следом за танками у моста пыльные парни в серых мундирах шли и стреляли от живота!.. Дыбились шпалы! Насыпь качалась! Кроме пожара, не видно ни зги! Будто бы эта планета кончалась там, где сейчас наступали враги! Будто ее становилось все меньше!.. Ежась от близких разрывов гранат, — черный, растерянный, онемевший, — в жестком кювете лежал лейтенант. Мальчик лежал посредине России, всех ее пашен, дорог и осин… Что же ты, взводный? «Докажем!..» «Осилим!..» Вот он — фашист. Докажи. И осиль. Вот он — фашист! Оголтело и мощно воет его знаменитая сталь… Знаю, что это почти невозможно! Знаю, что страшно! И все-таки встань! Встань, лейтенант!.. Слышишь, просят об этом, вновь возникая из небытия, дом твой, пронизанный солнечным светом. Город. Отечество. Мама твоя… Встань, лейтенант! Заклинают просторы, птицы и звери, снега и цветы. Нежная просит девчонка, с которой так и не смог познакомиться ты! Просит далекая средняя школа, ставшая госпиталем с сентября. Встань! Чемпионы двора по футболу просят тебя — своего вратаря! Просит высокая звездная россыпь, горы, излучина каждой реки!.. Маршал приказывает и просит: «Встань, лейтенант! Постарайся! Смоги…» Глядя значительно и сурово, вместе с землею и морем скорбя, просит об этом крейсер «Аврора»! Тельман об этом просит тебя! Просят деревни, пропахшие гарью. Солнце,
