выше последней рыночной. Теперь он будет вынужден пойти на это во избежание захвата его компании. Только и всего.
Лой поежилась. Ее серые глаза потемнели.
– Это не очень хорошие новости. Нам эта газетная шумиха совершенно ни к чему.
– Не забывайте, что мы на это не пошли. – Лили взяла себе еще икры. – Интересно, какому гению мы обязаны этим деликатесом. Боже мой! Это всего лишь рыбья икра! А на вкус – пища богов. В том случае, конечно, если ее метала рыба под названием лосось. Это наверное был кто-то из русских?
– Может быть, и кто-нибудь из персов. Лучшая икра приходит из Ирана, если не ошибаюсь?
– Это мнение меньшинства, – ответила Лили. – Нет, действительно, на прямой шантаж Деммера мы не идем, но мне иногда приходит в голову, что и в том, чем занимаемся мы – хорошего мало.
Лой удивилась.
– Почему? Этот Рэндолф Деммер варился в собственном соку. Эти журналы могли и могут быть несравненно лучше. Кроме того, приносить большую прибыль. По отношению к держателям ценных бумаг он поступил не блестяще.
– Хорошо, а что же с теми журналами, которые мы планируем продать? – Вдруг Лили осознала, что сидеть и во весь голос трепаться о таких делах там, где полно народу было верхом легкомыслия. Она нервно огляделась по сторонам.
– Что с тобой? – поинтересовалась Лой.
– Да нет, ничего, но в какой-то момент мне вдруг показалось, что мы слишком уж расхорохорились и во весь голос орем о таких вещах, о которых даже вполголоса не везде можно рассуждать. Впрочем, поблизости никого нет…
– Если бы поблизости кто-нибудь был, я бы тебя остановила, – успокоила ее Лой. – Я своего рода эксперт во всех делах, что касается конспирации.
– Вероятно, эта способность приходит вместе с богатством. Настоящим богатством.
Лой пожала плечами.
– Если уж ты заговорила об этих акциях, то я не вижу причины, почему бы не попытаться их разумно распределить. Мы ведь не собираемся демонстрировать ему нашу жестокость, в конце концов, лишь желаем добиться максимальной прибыли. Мы можем найти и издателя, который желал бы продолжать издавать эти журналы. Это бы сохранило рабочие места для нынешнего состава работников.
– Может быть тогда, потом и мы станем теми, кто не думает о держателях акций, – высказала опасение Лили.
Некоторое время они сидели молча. Потом Лой жестом подозвала официанта и заказала еще бутылку шампанского.
Два дня спустя в офисе Питера раздался телефонный звонок.
– Фоулер, это Рэндолф Деммер. В какую гнусную игру ты играешь?
Питер уже видел Деммера на фотографии. Это был маленький тщедушный человечек, с небольшой копной белых волосиков и очень нежными, но по-стариковски, чертами лица. Он не казался типом, от которого можно было ждать такого неприкрытого лобового хамства.
– Я ни во что не играю, мистер Деммер, – ответил Питер.
– К тому же ты не один. Никогда не поверю в то, чтобы ты был один. Кто-то еще есть. Я сейчас это выясню и, в конце концов, выясню.
– Если мы будем продолжать разговор в таком тоне, то явно ни к чему не придем. У вас есть какие- нибудь предложения? – голос Питера был ровным как всегда.
Таким тоном можно было попросить пиццу на вынос.
– Предложения, говоришь? Они у меня имеются. Пошел ты на…
– Это не совсем то предложение, мистер Деммер. Послушайте, никаких игр и никаких чудес здесь нет. Я желаю обрести контроль над вашей компанией. Может статься, что и вам это придется по душе, и вы усмотрите в этом что-то положительное для себя. Поверьте, очень многие мужчины вашего возраста были бы только рады уйти на покой.
– Но не я! И не компания моя вам нужна. Вам нужны деньги, много денег. Все это шантаж, ничего больше. Именно об этом и было написано в «Джорнел».
– Нет, это не соответствует действительности.
– И ты мне это еще говоришь, – Деммер начинал рычать. – Я-то уж как-нибудь могу знать.
Питер по-прежнему говорил вежливо.
– Мистер Деммер – я человек занятой. Вы желаете обсудить со мной что-нибудь конкретное?
– Послушай ты, отросток овечий, я помню, как ты вынюхивал тогда, полгода назад. Помню, как ты ходил вокруг да около: не продал бы я тебе два этих журнала, один о жратве и еще тот, что о домах. Ты говоришь, что не желаешь воткнуть мне нож в глотку. Ладно, может и не желаешь, но я знаю и уверен в том, что и компания моя тебе тоже не нужна. Тебе нужны два журнала, а остальные пять ты прикончишь и выкинешь на помойку. Разве я не прав?
– Я делаю то, что лучше для держателей акций «Басе и Деммер».
– Чушь собачья! Ты ведь сжираешь нас живьем, как людоед, да и перед тем еще и на куски норовишь разорвать. Но этого не будет. Когда остальные члены правления узнают, что у тебя на уме, они не дадут обвести себя вокруг пальца. Их тебе умолить не удастся, Фоулер. Я еще полюбуюсь, как ты будешь вылетать в трубу с твоими сотнями тысяч долларов.
