Когда Деммер положил трубку, Питер был весь в поту.
– Этот тип – крепкий орешек, – сказал он потом Лили.
– Вот и хорошо, – у нас руки развязаны.
Питер вместо ответа крепко обнял ее и с тех пор прозвал ее амазонкой.
Первого апреля состоялся еще один телефонный разговор. На этот раз беседы жаждал молодой человек по имени Харви Майкл Деммер. Это был внук Деммера старшего, он желал встретиться с Питером. И встреча эта состоялась два часа спустя в соборе святого Патрика. Таково было желание Харви.
– И часто вы здесь бываете, – поинтересовался Питер.
Они находились по ту сторону высокого алтаря, там, где находится женская часовня. Туристов здесь было хоть отбавляй, но все же не столько, сколько в большом костеле. Неподалеку от них стояла коленопреклоненная женщина и с благоговением взирала на статую Девы Марии. Питер и Харви сидели позади. У Харви в руках был зонт, сам он был одет в плащ. Из нагрудного кармана его пиджака выступал красный носовой платочек. По этим приметам, сообщенным молодым человеком заранее по телефону Питер и должен был его идентифицировать.
– Да нет, не так уж часто, – прозвучало в ответ. – Я ведь не католик.
– Понимаю вас, – согласился Питер. – Я тоже. Так вы не забыли о том, почему пожелали со мной встретиться здесь?
– А вы, я думаю, сами понимаете…
– Причину встречи – да, но выбор места…
– Я должен быть абсолютно уверен в том, что нас никто не видит, – свистящим шепотом объяснил Харви. – Я хочу продать вам мою долю акций, мистер Фоулер. Я владею шестью процентами акций фирмы.
То, что этот молодой человек полагал, что Питеру это неизвестно, могло свидетельствовать лишь о его неопытности.
– В прошлом году мне их подарили на двадцатипятилетие. Такова была воля моего отца. Он умер.
– Что ж, большинство людей умирает так и не дождавшись исполнения их воли.
– Не надо смеяться надо мной, мистер Фоулер. Мой дед только этим и занимается. Поэтому…
Откуда-то сзади вдруг появился охранник внутренней службы безопасности и положил руку на плечо Питера.
– Джентльмены, не могли бы вы повременить с вашей беседой? Мы ожидаем от наших прихожан, что они будут соблюдать тишину.
– Простите меня, – прошептал Питер и повернулся к Харви. – Пойдемте отсюда, я знаю один небольшой бар неподалеку, на Первой улице. Там так темно, что вас мать родная не отыщет.
После двух стаканов пива Харви немного расслабился. Теперь он не казался таким запуганным.
– Я хочу отправиться в Европу, мне эта страна уже вот где сидит. Сплошной пластик…
– Вам же приходилось бывать в Европе? – спросил Питер.
– Нет, но я не сомневаюсь, что там лучше, чем здесь.
– Возможно. Все зависит от того, что вы там хотите искать. Я могу предположить, что именно деньги от продажи акций должны обеспечить вам необходимые для этой поездки финансы.
– Вы правы.
– Но вы ведь могли выставить их и в открытую продажу, – недоумевал Питер.
– Да нет. Это сразу же стало бы известно моему деду. И он бы обязательно этому помешал. – Харви сделал большой глоток пива. – Кроме того, на открытой продаже они стоять семь двадцать пять. А я ожидаю, что вы заплатите больше.
– Понятно. А вы, оказывается, не такой уж простачок, как кажетесь на первый взгляд, не так ли, Харви?
– Именно в этом я стараюсь убедить и мою мать и моего деда.
– Ладно. Сколько вы хотите за них?
– Назовите вашу цену, – сказал Харви.
– Никогда.
– Значит, не о чем говорить.
Питер хмыкнул.
– Патовая ситуация… А как насчет вашей матери? У нее же своих шесть процентов. Как вы думаете, она не пожелает присоединиться к вам?
Харви мрачно покачал головой.
– Я уже не раз пытался ее уговорить. Она ненавидит этого старикашку. Он никогда не хотел, чтобы его сын, то есть мой отец, женился на ней. И он до сих пор так и не изменил своего отношения к ней. Дед превратил их жизнь в кошмар. Но продавать она все равно не станет, она его боится. И узнай она, что я тут с вами веду переговоры, с ней бы случилась истерика.
– С ваших слов, ваш дедушка – осел упрямый, – вполголоса констатировал Питер. – Знаете что, Харви, давайте все же доведем нашу сделку до конца. Может, вы просто хотите с моими деньгами смыться и концы в воду, а?
