– Слушаюсь, сэр.
– Я отвезу женщину домой и постараюсь быстро вернуться.
Одри чувствовала, что Ли несет ее куда-то на руках.
– Как жаль, что у меня нет лошади, – пробормотал Ли.
Одри постепенно приходила в себя. Ли шагал неровной напряженной походкой. Внезапно она поняла, что ему, должно быть, трудно нести ее на руках, видимо, рана причиняла сильную боль.
– Я могу идти сама. У меня все в порядке, Ли.
– Здесь кто-то оставил оседланную лошадь.
Одри никак не могла сообразить, где они находятся, но звуки боя постепенно отдалялись. Ли посадил Одри на лошадь и, застонав, вскочил позади нее. Они поехали куда-то в темноту. Одри оставалась только довериться этому человеку. Наверное, он хорошо знал, как безопаснее проехать по городу.
Сколько парадоксов таила в себе война. Сначала ей пришлось остерегаться собственных защит ников-конфедератов, увидеть, как постыдно они ведут себя, обыскивая карманы убитых. Они могли напасть на нее и оскорбить. Янки напали на нее, они были противниками южан, обстреливали и жгли город. И все же она сидела на лошади, прислонившись к груди янки, доверилась ему и приняла его помощь. Она совсем запуталась, не понимая, кто же настоящий враг на этой войне и знают ли большинство сражающихся, за что воюют.
По-прежнему слышались взрывы и стрельба, но они становились все отдаленнее и глуше. Ли обнимал ее, придерживая, чтобы она не упала. Через несколько минут лошадь уже поднималась по склону холма. Они подъехали к дому тети Джанин. Одри услышала крики и причитания. Тетя безостановочно бегала по веранде, ужасаясь пожарами и схваткой в городе.
– Кто там? Кто там? – истерически вскрикнула она, когда они подъехали к крыльцу.
– Это я, Одри, тетя Джанин.
Элеонор стояла в дверях, тщетно пытаясь успокоить мать.
– Одри, будь осторожна! – предупредила Элеонор.
В следующий миг Джанин резко обернулась и направила в сторону приехавших дуло револьвера.
– Ты предательница! – закричала она на Одри. – Моя племянница – предательница! – ужасалась женщина. – Дочь моей сестры! Как хорошо, что София не дожила до этих дней!
– Тетя Джанин!
– Убирайся вон из моего дома! – закричала женщина. – Убирайся немедленно, или я пристрелю тебя!
– Тетя Джанин! Не делайте этого!
– Мама, остановись! – выкрикнула Элеонор. – Это же Одри.
– Она явилась сюда со своим любовником-янки! Убирайтесь с моих глаз! – женщина нажала на курок, Одри вскрикнула, пуля просвистела так близко, что Одри почувствовала движение воздуха.
– Она сошла с ума! – понял, наконец, Ли, резко повернул лошадь и они помчались прочь.
– О Боже! – плакала Одри. – Что мне теперь делать? Куда идти? Наверное, нужно вернуться в Бренном-Мэнор, Ли!
– Но не сегодня ночью. Это невозможно. Пока я отвезу тебя в школу. Ты останешься там, потом я придумаю, как отправить тебя домой. Тебе следовало давно вернуться домой. Возможно, раньше в Батон- Руже было безопаснее, но не сейчас.
– Я не могу оставаться в школе, – противилась Одри. – Что подумают обо мне люди!
– Какое это теперь имеет значение, Одри? Сегодня ночью тебе больше некуда идти. Делай, что я говорю, Одри. Обещай мне, черт возьми, что ты побудешь там. Иначе я не смогу быть за тебя спокойным. Дело кончится тем, что меня убьют.
Ее не должна беспокоить его судьба и то, что может с ним случиться. С высоты холма было хорошо видно, как в городе горят дома. Что натворили янки в Батон-Руже! Когда-то город был таким красивым, мирным. И все же Ли – янки, которого она не хотела бы увидеть однажды убитым. В данный момент он оказался ее единственным спасителем.
– Обещаю слушаться тебя, – твердо сказала она.
Они подъехали к школьному зданию, Ли провел Одри в дом, в дальнюю комнату, зажег лампу. Мебели в комнате почти не было. Солдатские одеяла, ружья, аммуниция, походный ящик со столовыми приборами и кухонным инвентарем, на крючке – синяя форма. На столе стоит таз с водой, рядом лежит бритва, на стене над столом укреплено небольшое зеркало.
Ли прибавил огня в лампе.
– О Боже, ты только посмотри на себя! – он стянул с нее мундир, которым накрыл ее солдат. Одри была все еще напугана, расстроена и даже не заметила, что платье совершенно разорвано впереди, через прореху виднелась обнаженная грудь. Ли старался не смотреть на нее, чтобы не будить воспоминаний.
– Тебе нужно снять эти лохмотья, непонятно, чья на тебе кровь. Твоя или солдата, напавшего на тебя, – он принялся расстегивать пуговицы на платье. Одри напряглась, закрыла грудь ладонями.
– Нет! Не смей!
Ли осторожно дотронулся до кровоподтека на ее лице.
– Одри, это я, Ли. Пожалуйста, позволь мне помочь тебе. Все будет хорошо.
Она посмотрела ему в глаза, в ярко-голубые глаза, нежности которых никогда не умела противиться.
