Он заговорщически подмигнул ей. Его раздражение, кажется, улеглось.
– Может быть, нам поплавать? – поддразнил Ли.
– Поплавать?! У меня нет с собой купального костюма. А если бы даже я его взяла с собой, то никогда бы не надела в присутствии еле знакомого мужчины.
Ли пожал плечами.
– Я считаю, что приятнее всего плавать обнаженным. Все время так делаю. Замечательное ощущение!
Одри возмущенно покраснела.
– Мистер Джеффриз! Думаю, вы не станете раздеваться в моем присутствии!
Ли засмеялся и протянул ей руку.
– Конечно. Пошли, я помогу вам пройти по песку. Вам лучше было бы снять чулки и туфли.
– Однако, скажу я вам! Теперь вы хотите увидеть мои обнаженные ноги!
– Очень приятно чувствовать песок подошвой, – он схватил ее за руку. – Пошли. Обещаю, что не заставлю вас снимать ни единую деталь вашего туалета. Мы просто прогуляемся.
Одри внимательно изучала его красивое лицо. Ей нравилось, как непокорная темная прядь падает ему на лоб. В этом человеке чувствовалось отважное безрассудство, что влекло к нему. Она протянула руку, позволив ему помочь ей встать на ноги. Было приятно прикосновение сильной и крепкой ладони. Он погладил большим пальцем тыльную сторону ее руки.
– Вы уже чувствуете себя лучше? – спросил он.
– Да, – тихо ответила Одри.
– Вот и хорошо. Давайте пойдем навстречу Джою, посмотрим, что он насобирал.
Ли повернулся и, держа ее за руку, повел поближе к волнам. Одри крепко уцепилась за руку Ли, представляя, как, наверное, приятно пройтись до песку босиком.
Глава 4
Голос Одри звучал уверенно и чисто, хотя девушка впервые выступала перед публикой. Сегодня она пела только для Ли, который сидел сейчас возле камина. Гостиная была заполнена специально приглашенными гостями и соседями. Энни Джеффриз собрала всех знакомых, чтобы они послушали ее последнюю ученицу. Одри не хотела, чтобы Энни стало неловко за нее. Но странно, больше всего сегодня ей хотелось понравиться Ли.
Прошло больше месяца с тех пор, как он приехал. Ли задержался в Мэпл-Шедоуз дольше, чем намеревался. Не из-за нее ли? Они выезжали, как в экипаже, так и верхом, гуляли на пляже, веселились и беседовали. Иногда сидели вдвоем в кабинете, читали книги, обсуждали культуру Севера, сравнивали с культурой Юга. Казалось, Ли пытается понять ее взгляды на рабство. Но обычно молодые люди старались избегать скользкой темы и говорили о другом.
Внутренне Одри противилась и бранила себя за желание понравиться Ли. И, несмотря на душевный протест, провела несколько часов подряд, готовясь к вечеру. Она сделала все, чтобы быть похожей на красивую зрелую женщину. Тусси пришлось несколько раз приниматься за укладку волос, пока, наконец-то, Одри осталась довольна высокой прической из роскошных рыжих локонов.
Она выбрала ярко-зеленое вечернее платье с глубоким вырезом на лифе, плечи были совершенно обнажены. Талию подчеркивал широкий темно-зеленый шарф, завязанный на спине огромным бантом. Рукава с двойными буфами ниспадали до локтя и были отделаны узкой атласной темно-зеленой лентой. Верхняя кружевная юбка собрана буфами над нижней шелковой. Каждый буф закреплялся атласной ленточкой более темного цвета, край подола отделан темно-зеленой тесьмой.
Это платье сшила семейная портниха Генриетта к дню рождения Одри. Генриетта, наверное, была самой толстой женщиной на свете, какую девушке когда-либо приходилось видеть. Но никто не умел шить лучше. Портниха выбрала для платья Одри зеленый шелк, чтобы подчеркнуть цвет глаз девушки. Но когда первый раз примерили платье, то Генриетта сильно сокрушалась, что сделала слишком глубокий вырез на груди. Однако Одри это не беспокоило. Наоборот, она чувствовала себя в нем совсем взрослой, вырез приоткрывал нежную белую грудь.
Одри была готова к выходу и, глядя на себя в зеркало, вспомнила, какой грандиозный бал устроил отец, чтобы отметить ее день рождения. Молодые люди выстроились в очередь, чтобы потанцевать с ней. Но Ричарду Поттеру было дозволено приглашать ее чаще других. Именно в этот вечер плантатор-вдовец сделал предложение, объяснив отцу все преимущества такого брака. У первой жены Ричарда не было детей. Одри еще молода и сможет произвести на свет много отпрысков, которые когда-нибудь станут управлять объединенной империей Бреннен-Мэнор и Сайпресс-Холлоу.
Тогда она серьезно не задумывалась о замужестве и детях. Помолвку с Ричардом восприняла как что- то естественное, само собой разумеющееся. Если она и выйдет замуж, это случится совсем не скоро, в далеком призрачном будущем. Можно было пока не переживать. Девушка бы и не беспокоилась, если бы не испытывала странных чувств в присутствии Ли. Ни Ричард, ни другие мужчины не заставляли ее сердце биться сильнее и тревожнее, их присутствие не вызывало у нее в душе непонятных желаний. Но почему же тогда она чувствует небезоглядную радость от предстоящего вечера? Почему ощущает в сердце тупую боль?
Хотелось, чтобы Ли обязательно увидел в ней женщину. Стройную шею она украсила бриллиантовым колье, которое отец подарил ей на день рождения. В мочках ушей сверкали бриллиантовые сережки. Ей уже не шестнадцать, а семнадцать лет. Скоро исполнится восемнадцать. Рассудком она понимала, что глупо испытывать нежные чувства к янки. Отец очень рассердился бы, узнав о ее влюбленности.
В Луизиане, как и по всему Югу, слово «янки» ассоциировалось со словом «враг». Ли ненавидит рабство. Кажется, ему нравится злить Одри, разговаривая с Тусси, словно та была ближайшей соседкой. Одри имела право влюбиться в кого угодно, но только не в Ли Джеффриза. Но случилось так, что она полюбила именно его. Интересно, догадывается ли он о ее чувствах? Он, конечно же, очень опытный и земной мужчина. Возможно, видит ее насквозь и про себя посмеивается. Если бы у нее хватило смелости рассказать ему о своих чувствах, поведать, что она сочинила песню и посвятила ему? Но Одри слишком стеснялась, могла ли она показать или спеть песню?
