Служанка комкала в руках угол фартука, по-прежнему не глядя на Ли.
– Да, мэм, – тихо сказала она. – Пойду помогу на кухне, пока вы не освободитесь, мисс Одри, – и заспешила мимо Ли вниз по лестнице. Когда она проходила мимо хозяйки, то стыдливо отвела глаза. Одри укоризненно посмотрела на нее.
Молодой человек разозлился не на шутку. Девушка глядела надменно и высокомерно. Таким тоном, каким эта южанка выбранила служанку, было не принято разговаривать в доме Джеффризов. .Взглянув на его лицо, Одри поняла, что молодой человек взбешен.
– Тусси моя личная служанка. Отец подарил ее мне в шесть лет. Ей было тринадцать. Вам следовало бы понять, мистер Джеффриз, что с рабами нельзя обращаться так же, как вы обращаетесь со своими слугами здесь, на Севере. Мой отец утверждает, что нельзя быть слишком добрым с рабами, от этого они становятся дерзкими и агрессивными. Пожалуйста, постарайтесь не вести с Тусси пустых разговоров. Я уже объяснила это вашей матери.
Ли чувствовал, что гнев вот-вот захлестнет его.
– Послушайте, юная леди. Это мой дом. И я намерен разговаривать с кем хочу и когда хочу. Безразлично, пустой это разговор или обсуждение важных законопроектов, таких, например, как ликвидация рабства! – он нахмурился с отвращением. – К слову сказать, мне не слишком нравится, когда мне указывают, как вести себя в моем доме! – он был возмущен. Как смеет гостья указывать ему, что делать и говорить! Она разговаривает с ним, словно с невежественным идиотом, не умеющим вести себя в приличном обществе. Слава Богу, он взрослый мужчина, преуспевающий адвокат в Нью-Йорке. Возможно, их семья в десять раз богаче этого высокомерного ублюдка, владеющего рабами, каковым является отец этого маленького сноба. Что же происходит с южанами? Почему они так отстаивают ненавистное нормальным людям рабство? Они готовы даже выйти из Союза.
Он взглянул на Джоя, который молча смотрел на него. Мальчик так и не произнес ни единого слова. Затем Ли снова перевел взгляд на Одри.
– Увидимся за ужином, миссис Бреннен, – попрощался он, сохраняя властный тон.
Только тут он обратил внимание на мать. Она выглядела очень огорченной. Ли быстро пошел по лестнице. Хотелось поскорее переодеться и остудить свой гнев, окунувшись в прохладную океанскую воду. И совершенно не нравилось, что придется общаться в течение всего месяца с Одри. Он надеялся провести отпуск только с матерью. Если бы девушка не привезла с собой эту чертову личную рабыню, все обстояло бы не так уж плохо. Все равно он обязательно серьезно поговорит с бедной негритянкой. Плохо то, что в его доме поселился человек, с таким жаром защищающий идеи рабства. Он сердито оглянулся. Мать поспешно догнала его.
– Я не собираюсь обращаться с этой женщиной так, будто хочу растоптать ее, – оправдывался он, но глаза сверкали по-прежнему гневно.
– Успокойся, Ли. Ты такой горячий, несдержанный. Пожалуйста, не забывай, что Одри и ее брат – гости нашего дома. Постарайся быть объективным, – Энни провела его в комнату, где Ли предстояло жить, и закрыла за собой дверь. – Одри привыкла к существованию рабов. Не понимает и не знает другой жизни, – продолжала она. – Если ты хочешь поговорить с ней о проблемах рабства, его плохих или хороших сторонах, тебе нужно делать это спокойно и очень осторожно. Ей только семнадцать лет, сынок! Она выросла среди рабов. Ей кажется это таким же естественным, как для тебя – дыхание.
Энни успокаивающе похлопала сына по руке, подошла к окну, раздвинула занавески.
– Одри действительно очень приятная юная леди и необыкновенно талантливая. Впервые в жизни уехала из дому. Мне кажется, Север немного пугает ее. Девушка растерялась, люди, окружающие ее здесь, приходят в ужас из-за того, что у нее есть рабыня. Она действительно напугана, чувствует себя очень одинокой. Будь с ней добрее, пожалуйста!
– Ну, она здесь совсем не одна! С ней брат, каким бы он ни был. Кстати, что такое с ним? Он не произнес при мне ни единого слова! – Ли поставил сумки и поспешил к матери, чтобы помочь открыть тугие оконные створки. Раздражение усилилось. Комната с прекрасным видом на океан, которую он так любил, оказалась занятой. Окна теперешней его спальни выходили на луг.
– Мальчик сильно заикается, Ли. Уверена, что в присутствии такого преуспевающего адвоката, как ты, просто-напросто стесняется говорить. Думаю, что отец частично повинен в этом. Мальчик слишком любит сестру. Но мистер Бреннен не очень хорошо обращается с ним. Я заметила, что все внимание и любовь он отдает дочери и почти не замечает собственного сына.
Ли вздохнул, чувствуя себя не в своей тарелке. Покорно покачал головой.
– А ты, как всегда, терпелива, пытаешься всех понять и примирить, верно? Что бы наша семья делала без тебя, мама? – он слабо улыбнулся. – Извини. Но мне не понравилось то, что женщина, с которой я едва знаком, командует и навязывает мне собственное мнение. Да еще в моем доме! Кстати, она скорее девочка, чем женщина!
– Я поговорю с ней. Но только помни, ее вырастил и воспитал богатый плантатор. У них очень много рабов. Другой жизни она не знает. Ко всему прочему, ее мать умерла десять лет назад. Одри осталась без матери в семь лет. Она привыкла отдавать приказания и вести дом.
– Да, да, не беспокойся. Постараюсь за ужином не устраивать сцен.
Ли взял одну из сумок и сердито бросил на кровать.
– Возвращайся и закончи урок.
Оказывается, у бедной девушки не было матери. Ли почувствовал себя ослом. Возможно, он смутил и напугал Джоя, который не смог ничего ответить.
– Кажется, я слегка переутомился в дороге. Потребуется какое-то время, чтобы избавиться от привычек Манхэттена.
– Понимаю тебя, сынок. То же самое происходит с твоим отцом и братьями, когда они приезжают сюда, – Энни отступила назад и осмотрела его с ног до головы. – Ли, каждый раз, когда я тебя вижу, ты кажешься мне красивее и красивее.
Ли облегченно рассмеялся, чувствуя, что гнев понемногу испаряется, и снял запыленный сюртук.
– Если бы твои сыновья были самыми уродливыми людьми на земле, ты все равно утверждала бы, что
