тому же в его жизни было не так много людей, искренне сожалеющих о расставании. И все же здесь оставался один человек, который заслуживал сообщения о том, что юная Леди уходит навсегда.
К тому времени, как Деймон вымыл посуду после завтрака и допивал вторую чашку кофе, в кухню вошла кухарка и тяжело опустилась на один из стульев. Она печально взглянула на мужчину, поставившего перед ней чашку.
— Она снова в больнице, верно? — спросила кухарка, промокнув глаза.
Деймон сел рядом с ней.
— Да, — тихо произнес он, взяв руки женщины и нежно погладив их. — Но ненадолго. Она выйдет оттуда сегодня днем.
— Ты так думаешь? — Она благодарно улыбнулась ему дрожащими губами. — В таком случае я могу…
— Нет. — Деймон сжал ее руки. — Она выйдет из Брайарвуда, но не вернется сюда.
Кухарка выдернула руки из его пальцев. Ее губы задрожали еще сильнее.
— Ты увозишь ее, не так ли?
Деймон попытался говорить мягче:
— Есть хорошее место, где Джанелль может жить. Там она окажется в безопасности, о ней будут хорошо заботиться.
— О ней и здесь хорошо заботятся! — резко возразила кухарка.
Было очень больно видеть, как глаза доброй женщины наполняются слезами.
— Но здесь она не в безопасности. Если это продлится дольше, Джанелль сломается, не вынеся напряжения, или умрет. — Он стер слезы с лица кухарки. — Обещаю вам отвезти ее в безопасное место. Там никто не станет запирать ее в четырех стенах.
Женщина промокнула глаза фартуком.
— А ты точно увезешь ее к хорошим людям? Они не будут плохо относиться к ней… из-за некоторых странностей?
— Они не считают ее странной, — произнес Деймон, отпивая кофе. Это тоже была своего рода игра. — Однако я был бы очень благодарен, если бы вы никому не говорили об этом до тех пор, пока мы не уедем. Здесь есть люди, которые желают ей вреда, и они пойдут на все, лишь бы остановить нас, как только поймут, что Джанелль окажется за пределами их влияния.
Кухарка обдумала его слова, кивнула, шмыгнула носом и поспешно поднялась из-за стола.
— Что ж, в таком случае тебе нужно будет позавтракать.
— Я уже поел, спасибо. — Деймон поставил чашку на стол. Положив ладони на плечи женщины, он развернул ее к себе и легонько поцеловал в губы. — Вы просто прелесть, — хрипло произнес он. Затем Деймон вышел через заднюю дверь и направился к конюшне.
Несмотря на раннее утро, там царил настоящий хаос. Все конюхи хмуро посмотрели на Деймона. Гиннес стоял в центре загона, зажав под мышкой бутылку, изрыгая ругательства вперемешку с приказами. Увидев Деймона, он сурово сдвинул кустистые брови над покрасневшими глазами.
— И чего угодно нашему всемогущему в такую рань? — рявкнул Гиннес, а затем приложился к бутылке и сделал большой глоток.
Они знали, понял Деймон, забирая бутылку у конюха и глотая виски, как воду. Что бы Джанелль ни приносила с собой сюда, это ощущение угасало, и они знали, что случилось. Сунув бутылку Гиннесу, Деймон тихо произнес:
— Оседлай Темного Танцора.
— Тебя что, недавно по головке стукнули? — заорал Гиннес, прожигая Деймона гневным взглядом. — Он вчера снес половину своего стойла и чуть не растоптал Эндрю в лепешку! На этом коне тебе не видать приятной утренней прогулки, если ты явился именно за этим.
Деймон оглянулся через плечо. Эндрю прислонился к двери стойла Темного Танцора, щадя больную ногу.
— Я сам оседлаю его, — заявил Деймон, протискиваясь мимо конюхов и не обращая ни малейшего внимания на мрачную ругань Гиннеса.
Когда он открыл задвижку, чтобы распахнуть верхнюю половину створки, Эндрю попытался дрожащей рукой его остановить.
— Он хочет убить кого-то, — прошептал конюх.
Деймон посмотрел в запавшие глаза на бледном, перепутанном лице:
— Я тоже.
Он открыл дверь.
Жеребец взвился на дыбы и попытался выскочить из стойла.
— Тише, Брат, тише, — спокойно произнес Деймон. — Мы с тобой должны побеседовать, ты и я. — Он открыл вторую половину двери. Конь дрожал, стоя на месте. Деймон погладил шею Танцора, пожалев о том, что смыл со своей кожи запах Джанелль, когда конь потянулся к нему за утешением и ободрением. Мужчина старался двигаться медленно. Когда Танцор был оседлан, Деймон отвел его в загон и вскочил в седло.
Они направились к дереву.
Там Деймон спешился и прислонился к дереву, глядя на дом. Жеребец пританцовывал рядом, напоминая ему о том, что он здесь не один.
— Я хотел попрощаться с тобой, — тихо произнес Деймон. Впервые он действительно увидел интеллект — и одиночество — в глазах коня. После этого ему уже не удалось говорить ровно и спокойно. Срывающимся голосом Деймон попытался объяснить, почему Джанелль больше никогда не придет к этому дереву, почему теперь не будет прогулок, заботы, разговоров. На мгновение в его разуме что-то изменилось, он ощутил странную рябь чужих ощущений. У Деймона возникло странное чувство, словно это с ним разговаривают, объясняют что-то, и его собственные слова эхом отозвались в голове, надрывая сердце. Снова быть в одиночестве. Никогда больше не увидеть, как эти руки приветственно раскрываются навстречу. Больше никогда не услышать, как этот голос произносит его имя. Больше ни…
Деймон невольно охнул, когда Темный Танцор вырвал из его рук уздечку и помчался вниз по дороге к полям. Слезы горя начали собираться в глазах, обжигая. Возможно, у этого коня более примитивный разум, но сердце такое же большое.
Деймон направился к полям, долго оглядываясь вокруг и видя только пустоту. Вздохнув, он медленно направился к широкому, глубокому оврагу у дальнего конца луга.
Может, было бы лучше ничего не говорить ему? Оставить его ждать на протяжении долгих дней, недель и месяцев, которые неизбежно последуют за сегодняшним днем? Или, еще хуже, пообещать вернуться за ним и не сдержать слова?
Нет, подумал Деймон, подойдя к канаве, Джанелль была и его Королевой. Танцор заслуживал того, чтобы знать правду. Он заслуживал право сделать свой выбор.
Деймон осторожно съехал по более пологому склону глубокой, широкой канавы, больше похожей на овраг. Танцор лежал на самом дне, изломанный, умирающий. Деймон сел рядом с ним, нежно положив голову коня себе на колени. Он гладил шею Танцора, бормоча слова горя на Древнем языке.
Дело нужно довести до конца. Сила Танцора угасала. Один узкий, обжигающий удар в сердцевину сознания лошади довершит начатое. Деймон сделал глубокий вдох… и не смог.
Если в Аду оказывались мертвые Крови, когда умирало тело, но Сущность была слишком сильна, чтобы угаснуть в вечной ночи, то, возможно, меньшая семья, родство, о котором говорила Джанелль, тоже отправлялись туда? Возможно, где-то по пустынным полям наперегонки скачут стада лошадей — мертвых демонов?..
— Эх, Танцор… — пробормотал Деймон, продолжая гладить шею коня. От связи разума теперь будет мало толку, но…
Он покосился на свое запястье. Кровь. Если верить легендам, мертвые демоны поддерживали свою силу за счет крови живущих. Именно поэтому было необходимо принести кровавую жертву, если необходима помощь одного из обитателей Темного Королевства.
Деймон невольно вздрогнул. Закатав рукав на правой руке, он приблизил запястье к мягким, бархатистым губам Танцора. Сконцентрировавшись, чтобы предложенная жертва обрела истинную силу,
