серьезными опасностями, нежели естественные для них невзгоды. Разумеется, потребуется кое-что изменить и перестроить, однако если предложение придется Дыму по душе…
– А сколько земли требуется стае?
Джанелль пожала плечами:
– Бывает по-разному. Но в любом случае довольно много. А что?
– Наша семья владеет обширными территориями в Демлане, включая северные леса. Даже если учесть право на охоту, которое я даровал семьям Хэлавэя, места предостаточно для всех. Как ты считаешь, этих земель хватит для проживания стаи?
Джанелль уставилась на него:
– Ты хочешь, чтобы по северным лесам бегала волчья стая?
– Если Дым и его семья захотят жить здесь, почему бы и нет? – Кроме того, выгоды от их соглашения определенно не будут односторонними. Он даст им землю и свое покровительство, а стая предоставит Джанелль свою дружбу и защиту.
Молчание, последовавшее за этим предложением, на самом деле было заполнено разговором, который остальные не могли слышать. Джанелль старательно удерживала на лице бесстрастное выражение. Мысли Дыма, по очереди изучавшего пристальным взглядом мужчин, сидевших в комнате, они тем более не смогли бы угадать.
Наконец Джанелль взглянула на своего приемного отца:
– Люди не любят волков.
Сэйтан сцепил пальцы под подбородком и заставил себя дышать ровно. Джанелль редко упоминала о родстве. Он прекрасно знал, что она посещала пауков, плетущих сети снов, в Арахне, и как-то раз девушка упомянула о единорогах. Однако присутствие здесь Дыма и та легкость, с которой они общались, говорила о долгих и дружеских отношениях между ними. Кто еще из родства может знать звук ее голоса и темный ментальный аромат? Какие еще существа могут пойти на риск быть обнаруженными людьми, чтобы снова оказаться с ней рядом? Сравнивая с тем, что может скрываться в закрытых Краях, затянутых колдовскими завесами, волк не так уж и опасен.
Однако девушка и зверь по-прежнему ожидали ответа на ее последнее замечание.
– Я правлю этим Краем, – тихо произнес он. – И как я уже говорил, сам Зал и прилегающие к нему земли являются собственностью семьи Са-Дьябло. Если люди не хотят видеть своими соседями Братьев и Сестер из родства, они вольны в любой момент уйти отсюда сами.
Сэйтан не знал, сам ли он потянулся сознанием к зверю, или же Дым сделал ответный шаг, однако он вновь уловил колючие, незнакомые, дикие мысли. Впрочем, их вряд ли можно было так назвать, скорее до него донеслись эмоции, пропущенные через странные, чуждые призмы, однако по-прежнему легко читаемые. Удивление, за которым последовало быстрое понимание и одобрение. По крайней мере, Дым теперь точно знал, почему было сделано это предложение.
К сожалению, Джанелль, как раз потянувшаяся за чашкой с кофе, тоже уловила отголосок мыслей волка.
– Какой еще плохой самец? – спросила она, нахмурившись.
Дым внезапно решил, что мясо, лежащее перед ним, заслуживает более пристального внимания.
Заметив раздражение на лице Джанелль, Сэйтан пришел к выводу, что волк ответил весьма уклончиво. Поскольку обсуждать с ней эту тему Повелителю не хотелось, он предпочел удовлетворить собственное любопытство, прекрасно сознавая, какие усилия прилагали Андульвар, Протвар и Мефис, чтобы сидеть спокойно, не обрушивая на девушку лавину вопросов. Представители родства всегда очень неохотно шли на контакты с людьми, даже до того, как границы были окончательно закрыты. Теперь же в их семейной гостиной сидел дикий волк, принадлежащий к Крови.
– Князь Дым из тех, кого называют родством? – спросил Сэйтан, хотя интонация была скорее утвердительной.
– Разумеется, – отозвалась Джанелль. В ее голосе отчетливо прозвучало удивление.
– И ты можешь общаться с ним?
– Конечно.
Сэйтан ощутил волну раздражения и разочарования, донесшуюся от остальных, и стиснул зубы. «Вспомни, с кем ты говоришь!» – велел он себе.
– Как именно?
Джанелль озадаченно посмотрела на приемного отца:
– Ножны к копью. Точно так же я общаюсь с тобой. – Она задумчиво взъерошила волосы. – Так вы все его не слышите?
Сэйтан и остальные мужчины дружно покачали головой.
Дым высокомерно оглядел человеческих самцов и тихо тявкнул.
Джанелль негодующе посмотрела на него.
– Что значит – я плохо с ними занималась? Я вообще ничему их не учила!
На морде волка, вернувшегося к еде, было написано самодовольство.
Джанелль пробормотала что-то весьма нелестное о мужских мыслительных способностях, а затем едко поинтересовалась:
– Надеюсь, хотя бы мясо заслуживает твоего одобрения? – Она нервно улыбнулась Сэйтану, услышав ответ. – Дым говорит, говядина гораздо вкуснее, чем те квохчущие белые птички. – Неожиданно раздраженное выражение лица сменилось обеспокоенным. – Квохчущие птички? Цыплята? Ты съел цыплят миссис Беале?!
Дым виновато заскулил.
Сэйтан откинулся на спинку кресла. Как же приятно видеть Джанелль сбитой с толку!
– Уверен, миссис Беале будет счастлива, узнав, что сумела накормить нашего гостя – хотя сама о том не подозревала, – сухо добавил он, слишком хорошо помня, как кухарка причитала, узнав о том, что нескольких кур не хватает.
Джанелль сжала руки на коленях.
– Да. Что ж… – Она задумчиво пожевала нижнюю губу. – Общаться с родством совсем несложно.
– В самом деле? – мягко поинтересовался Сэйтан, которого позабавило неожиданное возвращение к предыдущей теме разговора.
– Просто нужно… – Джанелль помолчала и пожала плечами. – В общем, нужно отбросить человеческие ловушки и сделать один шаг в сторону.
Это объяснение было, пожалуй, самым нечетким и расплывчатым из всех, которые Сэйтану когда- либо доводилось слышать. Однако он видел, что скрывается под маской человеческой плоти, поэтому фраза «отбросить человеческие ловушки» заставила его задуматься о не самых приятных вещах. Неужели Джанелль было легче и приятнее общаться с родством, соприкасаясь с ними сознанием? Или же для нее люди и животные казались одинаково загадочными?
Чужая, Другая. Кровь и больше чем Кровь. Ведьма.
– Что? – спросил он, неожиданно осознав, что все наблюдают за ним.
– Хочешь попробовать? – мягко спросила Джанелль.
Ее призрачные сапфировые глаза потемнели, скрывая древнюю мудрость, подсказывая, что она прекрасно поняла его беспокойство. Девушка не стала возражать, отметая тревоги, и уже одно это было существенным подтверждением того, что у Сэйтана были причины нервничать. И вместе с тем не было.
Повелитель улыбнулся:
– Да, пожалуй, я бы хотел попробовать.
Джанелль прикоснулась своим сознанием к разуму каждого из четверых мужчин, не проникая за первый внутренний барьер, и показала, как нужно связываться с существом, не принадлежавшим к человеческому роду.
Это действительно было совсем несложно. Совсем как путь по узкой дорожке, с обеих сторон скрытой живой изгородью, – если пройти через едва заметную дыру, можно попасть на другую тропу, тоже нахоженную. Человеческими ловушками оказалась узость представлений о сути разговора и общения. Он –
