Лишь намного позже пришла другая мысль, нанеся неожиданный и очень болезненный удар, когда Люцивар уже лежал в постели на животе, раскрыв крылья, а Джанелль отправилась на вечернюю танцульку с волками – странное и очень глупое слово, которое вместе с тем предельно точно характеризовало сложные, запутанные фигуры, которые волки выписывали вокруг девушки, в сумерках снуя вместе с ней между деревьями.
Он отправился к Кальдхаронскому Потоку, намереваясь таким образом проститься с жизнью, но вместо этого не только избежал смерти, но и нашел живую легенду, Королеву своих грез.
Люцивар улыбался, а по его щекам потекли горячие, очень горькие слезы.
Он был жив. Джанелль была жива. Но Деймон…
Люцивар по-прежнему не знал, что произошло на Алтаре Кассандры. Не знал, почему простыня была пропитана кровью девушки, что именно сделал тогда Деймон, но зато начал понимать, чего это ему стоило.
Вжавшись лицом в подушку, чтобы заглушить всхлипы, зажмурившись в тщетной попытке отогнать обрушившиеся на него образы, он все равно видел своего брата. В Прууле той ночью, измотанного, но преисполненного решимости. В руинах Зала Са-Дьябло в Террилле, с выжженной липким кошмаром безумия душой, готового умереть. Снова слышал отчаянный, наполненный страхом голос, когда Деймон отрицал свою вину в ее смерти. И мучительный крик, раздавшийся среди нагромождения камней в руинах.
Если бы Люцивар не был до такой степени одержим горечью той ночью, если бы ушел вместе с Деймоном, они бы непременно отыскали способ пройти через Врата. Вместе они бы добились своего. Они бы нашли ее и провели все эти годы рядом с Джанелль, видели бы, как она взрослеет, меняется, участвовали бы в превращении ребенка в женщину, в Королеву.
И у Люцивара по-прежнему был этот шанс. Он останется с ней, будет рядом на протяжении этих последних лет юности, а затем познает счастье служить ей.
Но Деймон…
Люцивар изо всех сил впился зубами в подушку, заглушая собственный крик, полный невыразимой муки.
Но Деймон…
Глава 10
1. Кэйлеер
Люцивар стоял на границе леса, не решаясь переступить черту, разделявшую сплошные заросли и залитый солнцем луг. День выдался довольно жарким, поэтому оставаться в тени было гораздо приятнее. Кроме того, Джанелль отправилась куда-то, ссылаясь на неотложные дела, следовательно, не было особых причин торопиться назад.
Дым спокойной трусцой нагнал эйрианца, придирчиво выбрал дерево, задрал заднюю ногу и вопросительно посмотрел на своего спутника.
– Я пометил территорию давным-давно, – напомнил Люцивар.
Волк фыркнул, выразив свое честное мнение о человеческих способностях адекватно помечать территорию.
Развеселившись, Люцивар подождал, пока Дым отойдет наконец от дерева, а затем сделал шаг вперед и расправил крылья, чтобы они побыстрее высохли. Вода в озерце, питавшемся от нескольких источников, которое ему показала Джанелль, еще не успела прогреться, однако он с наслаждением окунулся.
Люцивар медленно помахивал крыльями, наслаждаясь этими движениями. Исцеление шло очень быстро. Если и дальше не возникнет никаких проблем, то уже на следующей неделе он попробует оторваться от земли. Терпеливое ожидание давалось Люцивару очень тяжело, однако к концу дня, ощущая приятную боль в натруженных мышцах, он понимал, что Джанелль все рассчитала верно.
Сложив крылья, Люцивар неспешной трусцой побежал к хижине.
Убаюканный упражнениями и теплом солнца, он не сразу сообразил, что два молодых волка неспроста мчатся ему навстречу.
Джанелль, разумеется, научила его общаться с родством, и Люцивар почувствовал себя польщенным, узнав, что они очень избирательны и придирчиво оценивают людей, решая, стоит говорить с ними или нет. Тем не менее сейчас, ощутив напряжение при виде спешащих к нему волков, он невольно задумался, насколько сильно их мнение о нем зависело от присутствия Леди.
Однако минуту спустя он едва не был сметен с ног меховыми клубками – один волк обежал его сзади, подталкивая в спину передними лапами, второй, поскуливая, прыгал, пытаясь лизнуть человека в лицо и требуя утешения.
Их мысли бились о его разум. Животные были слишком расстроены и обеспокоены, чтобы думать связно.
Леди вернулась. Случится что-то плохое. Они напуганы. Дым охраняет их, ждет Люцивара. Люцивар наконец пришел. Он человек. Он поможет Леди.
Люцивар стряхнул с себя обезумевших животных и быстрым шагом направился к хижине. Они не сказали, что Джанелль ранена, значит, в этом смысле с ней все в порядке. Но скоро случится что-то плохое… Настолько плохое, что они боялись войти в хижину и приблизиться к ней.
Люцивар вспомнил, как обеспокоенно прижал уши Дым, когда Джанелль сказала, что должна уйти на несколько дней.
Что-то плохое. Нечто, что может исправить только человек.
Он искренне надеялся, что в этом четвероногие Братья не ошиблись.
Люцивар открыл дверь хижины и мгновенно понял, почему волки так перепугались.
Она сидела в кресле-качалке перед камином, глядя в пустоту перед собой.
Ментальная боль, разлитая по комнате, вонзилась в сердце кинжалом. Мысленный щит вокруг ее сознания и тела казался обманчиво непрочным, его не составило бы особого труда отвести в сторону – как паутину. Однако под этой пассивностью и неподвижностью таилось нечто такое, что, обрети оно свободу, обрушилось бы на смельчака со страшной силой.
Сложив крылья, Люцивар осторожно обошел ментальный щит по кругу и встал перед девушкой.
Черный Камень на ее груди горел смертельным огнем.
Люцивар задрожал, не зная, боится за себя или за нее. Он закрыл глаза и поспешно поклялся Тьме, что сделает все, чтобы его не вырвало на месте.
Прожив в Террилле большую часть жизни, Люцивар научился узнавать взгляд людей, только что прошедших через пытку. Он не думал, что Джанелль пострадала физически, однако имелись и более тонкие методы воздействия, которые при этом оказывались ничуть не менее разрушительными. Было очевидно, что ее тело заплатило ужасную цену за события последних четырех дней. Вес, который девушка успела набрать за месяц, исчез, словно его и не было, – вместе с мышцами, успевшими появиться во время их совместных тренировок. Кожа на лице снова обтянула кости и казалась очень хрупкой, словно могла прорваться от первого же движения. А глаза…
Он не мог вынести то, что прочел в ее взгляде.
Джанелль сидела на месте, истекая кровью от глубокой душевной раны, и он не знал, чем ей помочь, не знал, можно ли сделать хоть что-то, чтобы облегчить страдания своей Леди.
– Кошка? – тихо позвал он. – Кошка?
Он ощутил всплеск отвращения, когда Джанелль наконец подняла на него глаза, прочел сменяющие друг друга чувства в этих призрачных, древних, бездонных глазах.
Джанелль моргнула. С силой прикусила нижнюю губу – казалось, еще чуть-чуть, и пойдет кровь.
