Садист. Как только эта сторона его натуры обрела полную свободу действий, план созрел мгновенно.
Но… За все надо платить. Если он потеряет любовь и уважение почти всех, кто важен для него, награда должна соответствовать утрате.
— Я могу сделать это, — промурлыкал он, начиная медленно кружить вокруг своей Королевы. — Я сумею лишить Доротею и Гекату равновесия, застать их врасплох, сохранить другим жизнь и не дать этим леди возможность отправить в Кэйлеер терриллианские армии. Я могу купить тебе целых семьдесят два часа, Джанелль. Но это обойдется дорого, потому что придется сделать некоторые вещи, за которые я, скорее всего, никогда не получу прощения, поэтому я хочу попросить кое-что взамен.
Он практически ощущал ее недоумение на вкус.
— Хорошо.
— Я больше не хочу носить кольцо Консорта.
Всплеск боли, умело побежденной.
— Хорошо.
— Вместо него я хочу обручальное.
Вспышка радости, за которой тут же последовала глубокая печаль. Она улыбнулась Деймону, а глаза наполнились слезами.
— Это было бы чудесно.
Она говорила серьезно. Она действительно хотела этого. Так откуда печаль, почему такая мука во взгляде? Что ж, придется разобраться в этом уже после возвращения.
Его гнев постепенно нарастал, делая своего носителя опасным человеком.
— Полагаю, это значит «да». Однако для успешной игры потребуются кое-какие мелочи, которых я не могу сделать сам.
— Только скажи мне, что именно нужно, Деймон.
Он не хотел делать этого. Не хотел возвращаться к прежнему существованию, даже на семьдесят два часа. Ему придется изуродовать жизнь, которую он только начал строить здесь, и ковен, и мальчики никогда не…
— Ты мне доверяешь? — резко бросил он.
— Да.
Ни сомнения, ни колебаний.
Он наконец остановился и повернулся к ней:
— Ты знаешь, как отчаянно я люблю тебя?
Ее голос дрогнул, но Джанелль ответила не раздумывая:
— Так же, как я люблю тебя?
Он обнял ее, прижимаясь к ней, как к якорю, вцепившись в нее, как в спасательный круг. Все будет хорошо. Если она по-прежнему будет принадлежать ему, все будет хорошо.
Наконец он неохотно отстранился:
— Что ж, пора приниматься за работу. У нас еще много дел.
— Это последняя, — произнесла Джанелль несколько часов спустя. Она осторожно упаковала коробку, содержащую все зачарованные предметы, которые она только что сотворила для него. — Почти все готово.
Деймон прихлебывал кофе, который специально заварил настолько крепким, что ложка стояла. Физически он был вымотан до предела. Разум его бодрствовал, но словно кружась в водовороте. По мере изготовления заклинаний, о которых просил Деймон, ей пришлось не только подробно объяснять ему процесс создания, но еще и обучать его правильно пользоваться зачарованными предметами. Она следила за его попытками, давая указания и советы о том, как сделать действие более длительным или правдоподобным, — и ни разу не спросила, для чего именно все это ему нужно, за что Деймон был очень благодарен. Но и он тоже не знал, что собирается делать она. Есть вещи, о которых одна Черная Вдова никогда не спросит другую.
Джанелль подняла маленький флакон, покачав его на указательном пальце. Внутри переливался черный порошок.
— Это — стимулятор. Сильнодействующий. Одной дозы достаточно, чтобы продержаться на ногах около шести часов. Можно смешивать его с любой жидкостью… — Джанелль задумчиво помолчала, глядя на кофе, — но если добавить в напиток вроде этого, эффект усилится.
— Это и есть одна доза? — спросил Деймон.
Ему пришлось больно прикусить язык, чтобы удержаться от смеха. Он пожалел, что нельзя сейчас запечатлеть лицо Джанелль.
— Здесь достаточно для того, чтобы продержаться следующие три дня, и еще останется, — сухо просветила его девушка.
— Что ж, в таком случае, думаю, лучше узнать сейчас, на что он способен, — произнес Деймон, протягивая чашку с кофе.
Джанелль открыла флакончик и стряхнула несколько гранул в чашку. Порошок мгновенно растворился.
Деймон сделал осторожный глоток на пробу. Резковатый вкус, с примесью ореха. В целом довольно непло…
Он резко выдохнул. Тело неожиданно напряглось, охваченное яростной жаждой действий, движения. Разум больше не был скован усталостью. После нескольких взрывоопасных секунд Деймон ощутил, что понемногу успокаивается, однако в его сознании остался яркий резервуар энергии.
Допив кофе, он выждал еще немного. Никаких физических изменений, только восхитительное ощущение, что резервуар стал больше.
Джанелль бережно уложила пузырек в коробку.
— За все нужно платить, Деймон, — твердо произнесла она.
Это немного отрезвило его, заставив вернуться в реальность.
— Оно вызывает привыкание?
Взгляд, которым его одарила Джанелль, был наверняка способен разрезать человека пополам.
— Нет, не вызывает. Я сама им пользуюсь иногда — и об этом ты ни при каких обстоятельствах не скажешь никому из членов этой семьи. Они будут просто вне себя, если узнают. Это средство поможет оставаться на ногах, даже если ты не получаешь ни еды, ни питья, но, если каждые шесть часов не обновлять дозу, ты просто отключишься на ходу, и в таком случае приготовься проспать день-другой.
— Другими словами, если пропущу прием, то не проснусь, что бы ни происходило вокруг.
Джанелль кивнула.
— Хорошо, я это запомню.
Она подняла второй флакон, заполненный темной жидкостью:
— Это тоник для Сэйтана. Я полагаю, он будет ослаблен физически, поэтому решила сделать отвар посильнее. Смешай с жидкостью в равных пропорциях — с вином или свежей кровью.
— Если я использую стимулятор, моя кровь подойдет для тоника?
— Да. — Джанелль не сумела сдержать ухмылку. — Но если ты действительно решишься использовать собственную кровь, то лучше влей смесь прямиком в горло Сэйтану, не говоря, что это, потому что боль будет такая, словно его лягнула сразу дюжина тягловых лошадей, и первую пару минут он будет не слишком тебе благодарен.
— Спасибо за предупреждение.
Про себя Деймон понадеялся, что Сэйтан будет в достаточно хорошем состоянии, чтобы рычать и ругаться.
Джанелль сделала глубокий вдох, а затем медленно выдохнула:
— В таком случае на этом все.
Деймон поставил кружку на рабочий стол.
— Я хотел бы проследить за сборами припасов в дорогу. Это займет не так много времени. Ты дождешься меня?
Улыбка, появившаяся на ее лице, не достигла сапфировых глаз, в которых появилось затравленное
