— Столько, сколько потребуется, — негромко отозвалась Терса.
Она критически изучила свое последнее творение, а затем развалила его.
Деревянные блоки с громким стуком рассыпались по длинному столу перед диваном, но на сей раз никто не подскочил на месте — все привыкли к то и дело повторяющемуся грохоту. На странные творения Терсы особого внимания тоже не обращали. Мальчики, пытаясь доказать, что могут быть любезными и внимательными, восхищались самыми первыми… сооружениями… и расспрашивали ее о них, однако по мере того, как ответы становились все более запутанными, они один за другим отошли, оставив женщину в покое.
На самом деле Карла готова была поспорить, что их не особенно волновало происходящее вокруг — пока Ладвариан не вошел и не потрусил к ней.
Шэльти выглядел утомленным, в его карих глазах застыла глубокая печаль и обвиняющее выражение.
«Карла?» — произнес Ладвариан.
— Маленький Брат, — отозвалась та.
На низеньком столике рядом с креслом Карлы появились две миски. Одна была наполнена…
Карла осторожно подняла странную бусину двумя пальцами, изучила ее.
…Пузырьками воды, окруженными щитами, как кожей. Во второй плавал один-единственный алый пузырь.
«Мне нужно по капле крови каждого из вас», — произнес Ладвариан.
— Зачем? — спросила Карла, глядя на пузырек.
Потрясающее, мастерское использование Ремесла.
«Для Джанелль».
Услышав это, Шаости мгновенно вклинился в беседу:
— Если Джанелль что-то нужно от нас сейчас, она может сама попросить!
— Шаости, — прошипела Габриэль.
Тот зарычал на нее.
Ладвариан скривился, ощутив гнев, повисший в комнате, но глаз с Карлы по-прежнему не сводил.
— Зачем? — повторила та.
— Зачем-зачем!.. — раздраженно пробубнила Терса, в очередной раз развалив непонятное строение. — Люди не могут дать даже такой малости, не задавая бесконечных «зачем». Это для твоей Королевы. Что еще тебе нужно знать? — Затем, словно этой вспышки не было, Терса преспокойно принялась сооружать следующее нагромождение.
Карла вздрогнула, глядя на Ладвариана. Его «для Джанелль» можно понять по-разному. Либо пес был всего-навсего посыльным и должен доставить капли крови ее подруге, потому что они нужны ей для чего-то… Или же он просил их за Джанелль. Однако как задать правильный вопрос и получить менее размытый ответ?.. Карла была уверена, что песик начнет увиливать, если попытаться надавить на него.
— Я не уверена, что могу дать тебе свою кровь, маленький Брат, — осторожно произнесла Карла. — Она по-прежнему отравлена ядом.
— Это не окажет ни малейшего воздействия, — рассеянно произнесла Терса, обратившись к Ремеслу, чтобы удержать строение в воздухе. — А вот то, что в твоем сердце… Да, чувства, безусловно, повлияют на результат.
— Почему? — глупо спросила Карла и содрогнулась, когда Терса выразительно посмотрела на нее. Тогда Королева Иннеи вновь повернулась к псу: — Значит, это все, что мы должны сделать? Просто поместить каплю крови в каждый шарик?
«Когда даете кровь, вы должны думать о Джанелль. Добрые мысли», — с рычанием добавил он, покосившись на мужчин.
Карла покачала головой:
— Я не понимаю. Почему…
— Потому что Кровь будет петь Крови, — тихо ответила Терса. — Потому что Кровь — река памяти.
Немало раздраженная странными ответами, Карла взглянула на женщину, но ее внимание привлек ее очередной шедевр.
Спираль. Мерцающая черная спираль.
Затем коричневые деревянные блоки снова рухнули на стол.
«Карла», — мысленно позвала Габриэль.
«Да, я тоже видела», — отозвалась та. Карла вновь посмотрела на Терсу, которая ответила ей чистым, не замутненным странными видениями взглядом. «Она знает. Мать-Ночь, что бы ни должно было произойти… Терса знает. И Ладвариан тоже».
И, поняв это, Карла осознала, что нет больше причин спрашивать «зачем».
Она взглянула на Ладвариана, безмолвно спрашивая разрешения, а затем выпустила легкий ментальный импульс, касаясь красного шарика.
Ладвариан, совсем щенок, учится у Джанелль ходить по воздуху. Вот она расчесывает его шерстку и гладит. Снова учит…
Она попятилась. Эти воспоминания были личными, он взял лучшее из того, что мог отдать ей.
Карла сглотнула и ощутила привкус слез.
— То, что Джанелль собирается сделать… Это опасно?
«Да», — коротко отозвался Ладвариан.
— А другие представители родства принесли этот дар?
«Все, кто знает ее».
«И могу поспорить, никто из них не начал задавать бесконечных „зачем“», — недовольно подумала Карла, покосившись на остальных членов Первого Круга. Ни следа гнева. Больше никакой ярости. Они обдумают поведение и действия Джанелль за последние несколько недель и придут к правильному выводу.
— Хорошо, маленький Брат, — произнесла Карла.
Однако прежде, чем она успела уколоть указательный палец ногтем большого, Габриэль прикоснулась к ее плечу.
— Я думаю… — Она помедлила, а затем сделала глубокий вдох и выпалила: — Думаю, это должно быть сделано ритуально.
Чтобы вложить в кровь все их воспоминания и всю силу.
— Да, ты права, — отозвалась Королева Иннеи, опустив шарик воды обратно в миску.
— Я принесу все, что нужно, — предложила Габриэль.
— Я с тобой, — подхватилась Моргана.
Когда девушки проходили мимо стоящих поодаль мужчин, Шаости и Кхари прикоснулись каждый к своей жене, безмолвно прося прощения, и отступили прочь.
Устало вздохнув, Ладвариан попятился, пропуская их, и лег.
Терса поднялась.
— Терса, — удивленно позвала ее Карла, — разве ты не отдашь дар?
Чистые, ясные глаза вновь заглянули в ее душу. Затем Терса с улыбкой произнесла:
— Я уже это сделала.
И вышла из комнаты.
Большего не требовалось говорить. Карла поняла, кто показал родству, как создавать с помощью Ремесла маленькие чудеса.
Наблюдая за тем, как мужчины меняются местами, занимая обычные позиции защитников, Карла почувствовала, что слезы обжигают глаза. Ей отчаянно хотелось, чтобы Мортон стоял среди них.
«С нами все будет в порядке, — подумала она, глядя, как Аарон обнимает Калуш. — Неосторожные слова будут прощены, и с нами все будет в порядке».
А с Джанелль?
