было совсем не подходящее для осмотра выставки. Но она не хотела показывать Дилану, как ей тяжело.
— Регата начнется через две недели, — сказал он. — Боюсь, что мне в любом случае нельзя ее пропустить. Райан очень обидится. Да и мне всегда хотелось на ней побывать… Роуз, почему ты молчишь? — Он опять повернулся к ней. — Ты ведь разрешишь мне увидеться с тобой в Реддике?
— У мамы… очень плохо со здоровьем. Боюсь, что это невозможно.
— О боже! — Дилан перевел взгляд на дорогу и нажал на педаль газа.
Роуз прекрасно понимала его замешательство. С одной стороны, болезнь матери довольно серьезная причина, чтобы получить отказ во встрече. Но, с другой — они ведь не посторонние у люди. Им вполне естественно помогать друг другу.
Однако Роуз, в силу сложившихся обстоятельств, должна была сделать все возможное и невозможное, чтобы Дилан не приехал в Реддик. Но быть рядом и не увидеться… Нет, это невозможно. Значит, она сама должна появиться в Голуэе.
А как же больная мама? — спрашивала себя Роуз. Я не смогу надолго оставить ее одну. Но даже если я приеду на регату, то Дилан станет настаивать на том, чтобы отвезти меня в Реддик. Опять придется лгать, изворачиваться, только чтобы не допустить этого. Стоит ему увидеть наш дом, и он сразу все вспомнит…
— В любом случае, — после продолжительного молчания произнесла Роуз, — ты обязательно должен поехать на регату. Об этом даже не стоит говорить.
— Но как я буду развлекаться, зная, что в нескольких милях от меня ты сидишь с больной матерью?
В этот момент они подъехали к центральному входу в музей. Дилан нажал на тормоз и повернулся лицом к Роуз.
Его взгляд был полон нежности. В нем хотелось утонуть, раствориться, забыть о проблемах и всех кознях судьбы, которые отравляют жизнь.
— Дилан, — прошептала она, — я буду очень скучать по тебе.
— Иди ко мне.
Он обнял ее и притянул к себе. Роуз уткнулась лицом ему в плечо и замерла, чувствуя себя в его объятиях, как птенец в уютном гнезде под теплым крылом своей мамы.
— Мы что-нибудь придумаем, правда? — произнесла она. — Ведь нам нельзя расставаться надолго.
— Конечно. — Его горячее дыхание коснулось макушки Роуз. — Как только ты приедешь, твоя мама быстро пойдет на поправку. И мы сможем встретиться и хорошо отдохнуть в Голуэе. Ты видела морскую регату?
— Нет.
— Вот и замечательно. — Роуз почувствовала, как его руки крепче обняли ее. — У нас будут лучшие места, — продолжил он. — Ты познакомишься с моими друзьями, побываешь на всех светских приемах и ужинах. И, сравнивая себя с другими, поймешь, насколько ты уникальна и почему я без ума от тебя.
— Ты… ты действительно так думаешь? Я не могу в это поверить. Ведь у тебя было столько женщин и…
Но Дилан не дал ей договорить. Он обхватил ее лицо ладонями, приподнял и накрыл ее губы поцелуем.
— Больше никогда не смей сравнивать себя с ними, — сказал О’Гилви, когда оторвался от нее.
Роуз вся пылала, голова у нее кружилась, а перед глазами вспыхивали разноцветные искры. Его поцелуй, как всегда, был восхитительным.
— Но почему? — словно в забытьи произнесла она, не совсем понимая смысла сказанного Диланом.
— Потому что никому раньше я не говорил того, что говорю тебе. Потому что никогда раньше я не чувствовал такого сильного влечения к женщине, как сейчас. Это чудо. И сотворила его ты.
— Казанова раскаивается, — пошутила Роуз, чтобы скрыть волнение.
— Можешь называть это, как хочешь. Но, с тех пор как я с тобой, остальные женщины перестали для меня существовать.
— Тебя это не пугает? — преувеличенно серьезным голосом спросила Роуз. И тут же рассмеялась.
— Нисколько, — ответил Дилан.
Потом он посмотрел на часы и сказал, что им нужно торопиться: открытие выставки состоялось пятнадцать минут назад.
Роуз не хотела никуда идти. Она бы провела всю жизнь в этой машине, наедине с Диланом, слушая его голос. Еще ей хотелось признаться ему в том, что она тоже сходит по нему с ума. А потом заняться с ним любовью. Так, как она это делала в своих снах, — долго и страстно…
Но сейчас Роуз только улыбнулась своим фантазиям. Затем вышла из автомобиля и, взяв Дилана под руку, направилась по мраморным ступеням к входу в музей.
На следующий день в девять часов вечера Роуз уже подъезжала к Голуэю, столице графства и самому большому городу Западной Ирландии. Позади остались три часа постукивания колес, сборы, разговор с мистером О'Нилом, директором галереи. И главное — позади остался Дилан.
Первую половину пути Роуз думала только о нем. Она понимала, что не может бороться с чувствами, которые он пробудил в ней. Этот мужчина имел безграничную власть над ее сердцем. Восемь лет, прошедшие с первой их встречи, и приобретенная уверенность в себе не помогли ей устоять перед обаянием и умом Дилана. И с этим нужно было смириться.
Роуз пыталась понять, что же ей делать дальше. Она, как и раньше, боялась довериться Дилану и не очень верила в искренность его слов. К тому же теперь ей было понятно, что в сложившейся ситуации она рискует слишком многим. Ведь страсть, бушующая в ее сердце, неумолимо перерождалась в самую настоящую любовь.
Но и расстаться с Диланом у нее не было сил. Оставалось одно: наконец решиться и рассказать ему о том, что они встречались в Реддике. Тогда одним препятствием будет меньше.
Я сделаю это, когда встречусь с ним в Голуэе, уже в который раз говорила себе Роуз. И тогда у нас появится реальная возможность построить наше будущее вместе. Я уже не стану оглядываться назад, хитрить и обманывать. Мы станем настоящей парой…
И Роуз погрузилась в море фантазий. Она представляла себе их поездку к ее маме, потом возвращение в Дублин, прогулки, объятия, бесконечные занятия любовью… Вскоре Роуз уже видела себя в белом платье и с обручальным кольцом на пальце. Еще чуть-чуть — и ее живое воображение добралось бы и до рождения ребенка.
Но тут Роуз бросила взгляд в окно и увидела, что поезд едет по мосту через Шэннон. Значит, до Голуэя оставалось полтора часа. И мысли устремились к матери, которая ждет ее приезда. Конечно, волнение за ее здоровье ни на минуту не покидало Роуз. Просто за время, что прошло с момента ее звонка, она настолько свыклась с этим чувством, что уже не замечала, в каком нервном состоянии находится.
Когда поезд остановился на вокзале в самом Голуэе, Роуз вышла из вагона и села в такси. Конечно, можно было бы доехать и на рейсовом автобусе, но она не хотела ждать ни минуты.
Водитель повез ее знакомым маршрутом в родной город. Этот путь Роуз проделывала в детстве дважды в неделю, когда ездила к учителю живописи. Тогда ей казалось, что мир огромен, а получасовая поездка — целое путешествие. Сейчас же Роуз не успела опомниться, как оказалась перед знакомым домом с маленьким садиком.
Но в этот раз миссис Дандоу не выбежала встречать свою дочь. Вместо нее на пороге появилась их соседка. Роуз хорошо знала миссис Памелу Дауни и звала ее просто тетей Пам. Она была матерью той самой Ребекки, с которой Роуз дружила с детства.
— Рози, как хорошо, что ты приехала! — воскликнула пожилая женщина и тут же заключила ее в свои крепкие объятия. Тетя Пам всегда отличалась добродушным и очень открытым характером. — Проходи же скорее!
