– Могу я с вами перемолвиться словом? – спросил Найджел у Эндрю.
Эндрю с картами в руках сделал ход, одарил его чарующей улыбкой и спросил:
– Наедине?
– Думаю, можно и втроем. Да-да, я хочу поговорить с вами обоими. Тема довольно серьезная. Видите ли, я хочу выяснить подробности того случая, когда мисс Ресторик выставили из школы в Америке.
Голубые глаза Хиварда мгновение оставались бессмысленными, потом зажглись гневом. Он полупривстал из своего кресла-качалки:
– Вот как?! Конечно, мы должны быть благодарны вам за помощь, Стрэнджвейс, но ворошить эти гнилые вещи из прошлого… Я не понимаю…
– Я бы и сам не стал без крайней нужды. Это – рана для вас обоих. Но мисс Кэвендиш рассказывала мне, что, когда ваша сестра была в свое время в школе, у нее родился ребенок…
– Какое ей дело до…
– …а если мы будем пренебрегать такими вещами, правосудие станет в тупик.
Эндрю ловким движением фехтовальщика крутанул запястьем и перевернул карту.
– Правосудие – в тупик? – спросил он.
– Да. Полиция, во всяком случае, уже примеривается арестовать Дайкса за убийство. – Найджел рассказал им о найденной щетине от щетки и показаниях мисс Эйнсли.
Эндрю нахмурился:
– Ну что за женщина, одни неприятности! Подумать только – даже после смерти за Бетти тащатся эти подбитые псы. Подбитые суки, если быть точным.
– Не понимаю, зачем она дружила с Эйнсли.
– Да уж. Эвнис вряд ли что-то светило в жизни. Ее родители развелись, когда она была еще маленькой, и на ее долю выпала жизнь в гостиницах на пару с матерью. Бетти жалела ее. А Бетти была как раз такой, что не останавливалась на одном лишь чувстве жалости.
– Я тоже так решил. Но мы отошли от темы. Думаю, разгадку следует искать в событиях, происшедших намного раньше дня преступления. Марихуана.
Длинные ресницы Эндрю, напоминавшие Найджелу об умершей женщине, скрыли выражение его глаз, но тело чуть-чуть выдало его – оно не напряглось, как ожидал Найджел, а как будто расслабилось, избавившись от долгого напряжения. Эндрю швырнул карты в кучу и обратил к Найджелу все свое внимание:
– Марихуана? В этом что-то есть.
– Какого черта вы тут обсуждаете, вы оба? – ворвался Хивард. – Простите, Стрэнджвейс. Но последние два-три дня у меня в глазах темнеет…
– Как у Бетти! Как у Бетти! – пробормотал Эндрю моментально окрасившимся тоской голосом.
– Когда ваш кот показал такую прыть, он был под воздействием марихуаны – это доморощенный гашиш.
– Господи! Вы что, утверждаете, что эта гадость росла здесь, на моей земле? – вскинулся Хивард.
– Нет. Мисс Эйнсли сообщила мне, как ваша сестра однажды обмолвилась ей, что наркотик был первоначальной причиной ее нервных расстройств. Гнусные вещи. Но за границей, в школах Америки, есть люди, которые распространяют марихуану в виде сладостей и сигарет. От этого наркотика начинаются эротические галлюцинации.
– Эротические? О, это уже слишком! – пробормотал Хивард, в замешательстве краснея.
– Дорогой мой Хивард, – терпеливо сказал Эндрю, – не время тушеваться перед лицом неумолимых фактов.
– Прежде всего я хочу знать, – продолжал Найджел, – знал ли кто-нибудь из вас об этом.
Наступило молчание. Эндрю даже несколько шутливо наклонился в сторону брата, словно убеждая того брать пример с него.
– Судя по всему, я не знал, – наконец произнес Хивард. – Я хочу сказать, мне говорили о Бетти, ну да. Но потом долго ее не видел. Был в армии. Но я никогда не слыхал об этой дряни марихуане.
– А вы как? – Найджел повернулся к Эндрю. – Бетти же с давних пор делилась с вами самым сокровенным?
– Да, я был с нею в школе, когда это случилось. Тогда шел мой последний учебный год. Мне было об этом многое известно.
– Тогда расскажите нам.
– Хорошо. Наверное, так будет лучше.
Легким, слаженным рывком Эндрю Ресторик поднялся с кресла и занял место у камина, в своем однобортном костюме и с живыми глазами с девичьими ресницами куда меньше своего брата напоминая перекати-поле и белую ворону.
Как говорил Эндрю, Элизабет, которую Найджел увидел висящей в зачарованной снежным светом комнате, медленно превращалась в школьницу, озорную, пленительную, юную, с красной лентой в волосах. Она была неукротима, рассказывал Эндрю, полна жизни, пытлива ко всему, что выходило за рамки болтовни друзей и школьных стен. Но судьба встретила ее именно за пределами этих стен. Однажды утром, во время каникул, когда их компания слонялась без дела, к ним подошел какой-то моложавый мужчина. Он завязал с мальчиками и девочками разговор, неожиданно достал сигарету и прикурил ее: «А вы, ребята, не курите, так
