рассматривается как знак неуважения к группе, в результате чего понадобится менять расписание, переносить заказы. Того, кто не сумеет прибыть к назначенному месту в условленное время, ждать не будут, и отставшему от автобуса придется самостоятельно добираться до следующего пункта маршрута, чтобы снова присоединиться к группе. Могло быть допущено некоторое снисхождение, но не более десяти минут.
Они опоздали почти на полчаса.
— Не расстраивайтесь, — утешал Джолетту Роун. — Мы возьмем машину и догоним их в Венеции. А если не получится — во Флоренции.
— Но наши чемоданы остались в автобусе, — напомнила ему Джолетта.
— Мы купим все, что нам нужно.
— Один раз я уже это делала, — возразила она. Молодой человек говорил с такой легкостью и с такой готовностью, что у Джолетты невольно зародилось подозрение. — Вы не очень опечалены по этому поводу, не так ли? По-моему, это как раз то, чего вы хотели, — отстать от группы, взять машину и продолжать путешествие вдвоем?
— Идея не так уж плоха, в ней есть определенная привлекательность, — спокойно ответил Роун, смело глядя ей в глаза.
— Мне кажется, — медленно проговорила девушка, — что вы все это подстроили.
Он долго смотрел на нее, прежде чем ответить:
— Ну и что из того, если подстроил?
— Зачем? Почему вы это сделали?
— Поправьте меня, если я не прав. — Он задумчиво смотрел на нее. — Ведь вы чувствовали себя не очень удобно в автобусе рядом со мной.
— О, я поняла. Все из-за меня.
— Не все.
Его выдержанный тон раздражал ее.
— В любом случае, какие бы я ни испытывала чувства, у меня не было желания покидать группу.
— Уже поздно говорить об этом.
Его слова прозвучали радостно, но без всякого злорадства. А почему бы и нет, подумала Джолетта. Он получил то, что хотел, не так ли?
12
Когда-то я считала себя добродетельной. Но пришло время, и я обнаружила, что в сердце любой добродетельной женщины таится куртизанка. Я страстная женщина. А также коварная.
Как я могла не знать этого раньше? Как глупо думать, что мы действуем по своей собственной воле, принимаем независимые решения, руководствуясь лишь своими желаниями. Я полагала, что если бы когда- нибудь ушла к Аллину, то сделала бы это только из-за любви. Я никогда не думала, что такое может случиться из-за гнева.
Вайолетт увидела тех двоих мужчин снова, когда Аллин подсаживал ее в экипаж, который должен был отвезти ее в гостиницу. Они стояли под аркой дома на противоположной стороне улицы. Один из них посмотрел в их сторону, затем толкнул локтем своего спутника и указал на них рукой. В тот же момент они бегом бросились к низкой черной коляске, стоявшей поодаль. Как только карета Аллина и Вайолетт отъехала от парадного подъезда дома графини, кучер, сидевший на козлах черной коляски, взмахнул хлыстом. Ему пришлось лавировать среди других экипажей, заполнявших улицу, но, когда карета Аллина и Вайолетт докатила до поворота, черная коляска уже следовала за ними.
— Вы видели? — обратилась Вайолетт к Аллину. — Эти двое опять преследуют нас.
Молодой человек повернулся и посмотрел в маленькое овальное окошечко позади сидений. Лицо его помрачнело.
— Вы не думаете, что их мог послать Гилберт? — спросила Вайолетт неуверенным голосом. Затем сама же ответила:
— Наверное, нет. Он не успел бы. Но кому еще это понадобилось?
Аллин долго ничего не говорил, пристально глядя ей в глаза в темноте кареты. Затем, взяв ее руку в свои теплые ладони, он сжал ее так, словно не собирался никогда выпускать. Его молчание усилило в Вайолетт чувство опасности, которая, казалось, витала в воздухе.
Она слышала участившиеся удары своего сердца, ощущала под рукой ворсистость дорогой ткани его пальто. Тепло его тела, казалось, проникало сквозь многие слои ткани, разделявшие их, сквозь шелка ее платья и нижних юбок. Страсть, вспыхнувшая в ней, разгоралась все сильнее, принося ощущение некоторой легкости в голове, что делало ее немного безрассудной. Мысли путались, сталкиваясь в смятении, снова и снова возвращаясь к одному и тому же. Она медленно выпрямила пальцы и прижала свою ладонь к руке Аллина.
— Вы дрожите. — Кроме озабоченности, в его голосе слышалось удивление.
— Немного.
— Вам холодно?
— Нет, — ответила Вайолетт. — Мне совсем не холодно. Они… тот экипаж все еще следует за нами?
Он посмотрел в заднее окошко и кивнул в ответ.
— Что, если… — Она замолкла на несколько секунд, затем продолжала:
— Что, если Гилберт еще раньше приказал кому-нибудь следить за нами?
— Вполне возможно, — отозвался Аллин глухим голосом. — Но мне не хотелось бы так думать.
— Мне тоже, — заверила Вайолетт. — Но надо смотреть правде в глаза. Вопрос в том, что мы можем сделать?
— Есть много вариантов, — ответил он с горечью в голосе. — Я могу закончить портрет, и мы распрощаемся. Вы будете пребывать в отведенном вам месте в качестве преданной жены, за исключением тех случаев, когда ваш муж сочтет нужным вывести вас куда-нибудь. Я могу покинуть Париж. Или вы уедете.
— Нет, — резко возразила Вайолетт.
— В таком случае, если эти люди действительно наняты вашим мужем, мы можем позволить им доложить обо всем, что они увидят.
— О, мы можем сбежать от них, — нерешительно предложила она.
— Для чего? Они скоро обнаружат, что вы всего-навсего возвращаетесь в гостиницу.
— Если я вернусь туда.
Аллин замер. Его пальцы стиснули руку Вайолетт, но тут же ослабли, когда он осознал, что сделал ей больно. Молодой человек напряженно вглядывался в ее лицо в тусклом свете наружного фонаря кареты. Тихим голосом он спросил:
— Куда же вы поедете?
— В этом весь вопрос, — почти прошептала она, пряча глаза под трепещущими ресницами. — Есть такое место, где я могла бы укрыться в безопасности?
— Вайолетт…
В одном этом слове выразились вся его страсть и вся сила чувств.
Она облизнула губы.
— Прошу вас. Я… я не могу больше выносить контроль Гилберта над моими поступками, моими встречами, моими перемещениями.
Прошло несколько секунд, прежде чем Аллин произнес хриплым, срывающимся голосом:
— Я тоже, черт меня побери!
Наклонившись вперед, он отдал распоряжения кучеру, и их карета покатила по улице, набирая скорость. Когда он снова откинулся на спинку сиденья, Вайолетт взяла его руку и крепко сжала. Глубоко вздохнув, она почувствовала, как косточки корсета впиваются в ее тело. Аллин притянул ее к себе, она положила голову ему на плечо и закрыла глаза.
Вайолетт не представляла, как Аллин намеревается отделаться от преследователей. Извилистые улицы старой части города не давали возможности сделать это. Однако кучер уверенными движениями направлял
