Мила, которую с трудом удалось уложить, уже заснула.
Грейси замерла, прислушиваясь к звукам шагов на лестнице. Скрипнула дверь Милиной комнаты, потом послышалась тихая речь — отец и дочь желали друг другу спокойной ночи.
Дверь скрипнула еще раз, шаги затихли вдали.
Грейси снова склонилась над книгой, но никак не могла сосредоточиться.
Прошел целый день с той минуты, когда она улетела от Луки, словно испуганный тинейджер. Надо как-то загладить неловкость и восстановить деловые отношения. Грейси знала, где его можно найти.
Надев чистые спортивные штаны и футболку с длинными рукавами, она вышла на террасу. Он был там — стоял, облокотившись на балюстраду и глядя вниз.
В темно-серых брюках и бледно-голубой рубашке с засученными рукавами, он выглядел потрясающе. Грейси подошла к нему и еле удержалась, чтобы не поправить завернувшийся воротник его рубашки.
— Здравствуйте, Лука.
— Добрый вечер.
Грейси облокотилась на балюстраду в нескольких шагах от него.
— Как дела? ? Лука не ответил. ? Ну как, лев снова на троне?
Лука повернулся к ней.
— Лев? — спросил он удивленно.
— Ну… Гран-нонна сказала, что вы были когда-то львом финансового мира.
Лука поморщился.
— А потом стал домашним котом?
— Ну, она выразилась не так…
— Но имела в виду это. И была права. Я слишком долго уклонялся от своих обязанностей.
— А сегодня, значит, львиная сила вернулась, да?
Грейси протянула к нему руку со скрюченными пальцами, рыча, точно львенок.
Лука со смехом выпрямился и закинул руки за голову.
— Думаю, лев очнулся от спячки. — Он посмотрел на Грейси. — И за это я должен поблагодарить вас.
Рука Грейси из львиной лапы превратилась в покачивающуюся перед Лукой ладонь.
— Вы что! Я ничего такого не сделала!
— Еще как сделали! Если и произошла какая-то перемена в моей жизни за последний год, так это и есть вы. Если бы не вы, я бы не смог поехать в город по делам. За это я вам очень благодарен.
Грейси наклонилась и стала смотреть вниз.
— Значит, ваша поездка в Рим была успешной?
Лука повернулся и тоже устремил взгляд вниз.
И правда, была ли поездка успешной? Если смотреть с точки зрения его собственной работы, то да. Он отправился в Рим, чтобы найти местожительство отца Грейси. Здесь он тоже преуспел, но обстоятельства таковы, что он пока не готов говорить ей об этом.
В Рим он поехал еще и по другой причине — хотел проверить, сможет ли он долго обходиться без Милы. Он скучал по ней, но знал, что должен дать ей побольше самостоятельности. Все оказалось легче, чем он ожидал, но случилось нечто, чего он не ожидал совсем. С той самой минуты, как он покинул квартиру отца Грейси, он только и думал, что о ней.
Он встречался со своими служащими, представляя себе, как бы она шутливо выговаривала его коллегам, которые подраспустились, пока его не было. Ему хотелось видеть ее губы, открытое лицо, по которому он бы сразу прочел, что ведет себя занудно. Ему не хватало ее теплого тела рядом в кресле. Особенно его.
— Я не совсем уверен, — сказал Лука, отвечая на вопрос Грейси. Он чувствовал, как ее бездонные синие глаза ищут на его лице ответ, которого она ждала. Он выпрямился, сунул руки в карманы брюк, и вяло улыбнулся: — Был тяжелый день. Пойду-ка я к себе.
— Да, конечно.
— Покойной ночи, Грейси.
— Покойной ночи, Лука.
Его имя было произнесено со вздохом, и он, поддавшись себе самому, шагнул к ней, наклонился и поцеловал ее в щеку. Ее кожа была мягкой и теплой, как он и думал.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Утром Грейси пила чай с Милой и пластмассовым Пино, когда послышались шум, смех и лай Цезаря. Мила вскочила и выбежала из комнаты, Грейси поспешила за ней.
Она поспела на верхнюю площадку лестницы как раз вовремя, чтобы увидеть, как Мила прыгает с нижней ступеньки в объятия коренастого небритого парня в коже и джинсе, с потрепанным рюкзаком за плечами. Парень опустил Милу на пол и, присев, обнял за шею Цезаря. Сэм и остальные слуги стояли в стороне с веселыми лицами.
— Грейси! Грейси! — закричала Мила. — Zio[21] Доменико приехал!
Забавно, подумала Грейси, Лука не говорил, что у него есть брат, а это для итальянцев странно.
Парень повернулся, чтобы посмотреть, к кому Мила обращается. Грейси, уже спустившаяся по лестнице, шагнула вперед, протягивая руку.
— Дядя Доменико, как я поняла?
Парень кивнул.
— Зовите меня просто Дом.
— А я Грейси Лейн, туристка. Учу Милу английскому языку.
Он окинул опытным глазом ее фигуру, мельком взглянул на босые ноги и, взяв ее руку, поцеловал.
— Счастлив познакомиться с вами.
Грейси с трудом сдержала смех. Доменико повернулся к Миле.
— А почему мне ничего не сообщили?
Мила захихикала.
— А потому что тебя никогда нет дома.
Доменико засмеялся.
— А где же мой старший брат? Он что же, не сторожил, когда проснется Мила?
— Он, наверное, работает, — сказала Грейси.
— Работает? Правда? — Доменико посмотрел на полуоткрытую дверь кабинета Луки. — Ну, тогда не будем его беспокоить. — Он поправил рюкзак. — Пойдем, моя киска Кэт[22] , сделаешь мне кофе. Мне надо размягчить свои связки, чтобы рассказать вам вечером про приключения Доменико Сиракузы.
Дом подхватил Милу и, перекинув ее, заливающуюся смехом, через плечо, быстро пошел вверх по лестнице. Пес и все остальные поспешили следом. Лука так и не показался. Грейси постояла, глядя на дверь кабинета. Как только шум затих, снова послышался мягкий стук по клавиатуре.
Грейси глубоко вздохнула, вспомнив поцелуй в щеку, от которого у нее по спине побежали мурашки. Поцелуй был чисто платоническим, и все же, что это означает?
Грейси еще немного постояла у двери, потом постучала. Перестук умолк.
— Entrate[23].
Грейси робко вошла. Лука был явно не в духе.
— Не понимаю, как вы можете работать при таком шуме, — сказала Грейси.
Лука хмуро посмотрел на нее.
— Где Мила?
Грейси подошла к дивану и приседа.
