гостиной и, войдя, беззвучно закрыла ее за собой.
К гостиной было полутемно — горела только одна свеча, стоявшая на рояле. Лука играл что-то по памяти, с закрытыми глазами, длинные пальцы летали по клавишам.
Грейси, чувствуя, как по спине пробежал озноб, села на диван и закуталась в одеяло.
Странно, он играл довольно громко, но в доме по-прежнему царила тишина. Три часа ночи, а Лука сидит и играет на рояле в темноте. Достаточно с минуту послушать его, чтобы понять — этому человеку тяжело. Неужели это никого не обеспокоило? Грейси подумалось, что это, наверное, повелось уже издавна. Мелодия закончилась, и в тишине как-то громко раздался ее тяжелый вздох.
Лука резко повернулся.
— Вы давно здесь?
В его голосе сквозило недовольство.
— Недавно. Услышала, вы играете, и пришла.
Лука бросил взгляд на дверь.
— Я играл очень громко?
Грейси мотнула головой.
— Я просто плохо спала.
Лука подошел и сел рядом с Грейси.
— Это объяснимо, — сказал он. — Далеко от дома, скучаете, наверное, по дому, по родным. — Он протянул руку и убрал со лба Грейси упавшую на него прядь волос — Но я думаю, вас беспокоит еще что-то. Может, вы мне скажете, что?
Блики света от далекой свечи играли на красивом лице Луки, глубокие темные глаза были совсем близко, рука легла на спинку дивана над плечом Грейси. Ей захотелось по-кошачьи потереться об нее. И он еще спрашивает, что ее беспокоит?
Да все!
— Хочу быть с вами откровенной, — заговорила Грейси. — Дом сказал мне, что отец Милы — он.
Лука вскочил и, бормоча что-то по-итальянски, заходил туда-сюда.
— Лука, мне очень жаль, но я просто не могла не сказать вам об этом.
— Мой проклятый брат не умеет держать рот закрытым. Как и свою ширинку…
Неужели он сказал это вслух? — удивился самому себе Лука.
Грейси дотронулась до его руки.
— Мне кажется, вы его недооцениваете.
Лука посмотрел на нее. К сердцу подступил гнев — он вспомнил, как она перешучивалась с Домом. Неужели все начнется сначала?
— Что вы имеете в виду? — спросил он.
— По-моему, дело не в том, что он не может держать рот закрытым. Он просто точно знает, когда его открыть.
— То есть?
— Может быть, он подумал, что, если я буду знать об этом, мои отношения с Милой наполнятся новым смыслом, а вам будет легче переложить на меня бремя, которое вы несли все эти годы.
Лука качнул головой:
— Да нет, вряд ли он такой сообразительный.
Грейси, молча, кусала губы. Наверное, уже жалеет, что сказала, и расстроилась, подумал Лука. А ведь она ни в чем не виновата, просто попала, так сказать, под перекрестный огонь.
Он сел на диван. Свет, стоявшей за спиной Грейси, свечи окружал ее волосы сияющим нимбом. Луке вдруг неудержимо захотелось обнять ее, почувствовать ее мягкое прикосновение, зарыться лицом в ее волосы. Словно это могло укрыть его от всего, что его гнетет.
— А она не знает? — спросила Грейси.
О господи, его малышка Мила. Он помотал головой.
— А вы… вы ей скажете?
— Когда-нибудь.
Лука механически наматывал на палец прядь ее волос.
Грейси вспомнила вдруг, что они тут одни в полутьме. Можно подумать, что она решила воспользоваться случаем. Приехал брат, и Луке, естественно, захочется утвердить свое мужское превосходство, а тут она, раздетая, в одном одеяле. Протяни руку и возьми. Нет, только не так.
Ее зевок вышел деланным лишь наполовину, ей и вправду захотелось спать.
— Пойду-ка я в постель, — сказала она.
Лука никак не отреагировал, продолжая играть ее волосами.
Грейси хотела встать, но ноги запутались в одеяле.
— Давайте помогу, — сказал Лука.
Грейси закрыла глаза, когда он наклонился и стал искать край одеяла, поворачивая ее туда-сюда. Как только ее ноги высвободились, она встала на пол.
— Спасибо. И постарайтесь тоже поспать. Я думаю, Дом завтра еще что-нибудь выкинет.
— Посмотрим, — проворчал Лука. — Покойной ночи, Грейси. Приятных снов.
— И вам тоже, Лука.
Грейси развернулась и быстро пошла к двери, волоча за собой одеяло.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Она вскоре поняла, что означало это «посмотрим». Дом уехал.
— Но он вернется? — поинтересовалась Грейси, завтракая на кухне.
— Вряд ли, мисс Грейси, — ответила Кэт по-английски. — Он приезжает домой только хорошо поесть, и вымыться перед очередным приключением.
— А он не скучает… по родным?
— Скучает, наверно. Да только приключения любит еще больше.
Как такое может быть? У Дома сказочный дом, чудесная дочка… Но тут она вспомнила брата и сестру. Она их любит, но ей этого недостаточно.
Грейси пошла в кабинет Луки. Даже не постучавшись на этот раз, она вошла и подождала, пока он закончит что-то печатать. Он поднял на нее усталые глаза. Ну конечно, не выспался.
— Какие у вас планы на сегодня? — спросила она, нарочито веселым тоном, подойдя к окну.
— А что?
Его стул скрипнул, Грейси почувствовала на себе его взгляд. Она оглянулась.
— Я тут подумала, не устроить ли нам пикник? Только вы, Мила и я. У вашего ручья. А я обещаю, что больше не полезу в воду.
— Я жду один очень важный звонок.
— А пусть Кэт позовет вас или пошлет сообщение на мобильный. И мы сразу прибежим.
Лука отрицательно покачал головой. Ну конечно. С чего вдруг он бросит все ради нее?
— Такая хорошая погода, — не отступала Грейси. — Ну, давайте устроим пикник. Вы заслужили отдых.
— Я не могу. — Его голос прозвучал непреклонно.
Грейси стало неловко. Стоит тут и упрашивает его провести какое-то время с ней.
— Тогда простите. Я просто подумала, что… Нет, значит, нет.
— Грейси, не расстраивайтесь вы так.
Грейси улыбнулась лучезарной улыбкой, хотя чувствовала себя задетой.
— Я расстраиваюсь? Ничего подобного! Я-то в полном порядке. Это про вас я подумала, что вам надо сделать перерыв.
Лука отодвинул стул и подошел к ней.
— Грейси, я же вижу. Уголки губ опущены, и морщинка на лбу.
