Я почувствовал себя предметом академического обсуждения и не замедлил высказаться:
– Зачем кому-то вообще понадобилось стрелять в меня?
Шеймус взирал на меня вежливо и равнодушно.
– Об этом можете знать только вы, мистер Эйр.
– Уверен, Доминик – смирный парень. Настоящих врагов он тут не нажил, – с готовностью поддержал меня Фларри.
Я едва его слышал. Неужели управляющий на что-то намекает? Невольно я обозрел комнату. Ружья нигде не было видно, и вряд ли мне удастся обыскать пристройки и усадьбу, если Шеймус спрятал его.
– Вы не боитесь, мистер Эйр? – произнес О'Донован. – Я мог бы проводить вас домой.
– У меня от страха душа ушла в пятки. Завтра отправлюсь в полицию и потребую охрану, – саркастически ответил я.
Мне показалось, что во взгляде Шеймуса промелькнуло уважение.
– Вот это парень! – закричал Фларри в пьяном восхищении. – Да пусть они все идут к черту! Пошли перекусим немного. Гарри, должно быть, уже вылезла из ванны. Не понимаю, почему это женщины в наши дни так любят мыться?
Я вежливо отклонил его приглашение.
На следующее утро я направился в полицию Шарлоттестауна, где долго беседовал с недоверчивым сержантом.
– Ну, не прострелил же я лично две дыры в своей шляпе! – воскликнул я через некоторое время, раздраженный безрезультатностью разговора.
– Конечно нет! – успокоил меня сержант. – Мы обязательно этим займемся.
– Заметьте, дырка у меня в шляпе, а не в голове! – язвительно продолжал я.
Полицейский счел мое замечание отличной шуткой.
– Тонко подмечено! Я должен рассказать об этом происшествии инспектору. Вы здесь надолго? Вам наши места нравятся?
– Очень. Но только если меня не принимают за фазана. – Боюсь, я был не слишком любезен.
– В самую точку, мистер Эйр! – добродушно произнес сержант. – Ребята в наших местах часто браконьерствуют. Парень наверняка целился в птицу.
– Будем надеяться, – скептически заметил я. – Но поблизости не было никаких птиц!
– Неужели не было? Откуда вы знаете? – в притворном изумлении воскликнул полицейский.
– У меня есть глаза! – резко бросил я.
– А к ним, как я слышал, прилагается неплохой полевой бинокль, – невинно продолжил собеседник.
– Да. Мне нравится наблюдать за птицами.
Итак, за мной следит недремлющее око полиции.
– Вы орнитолог, мистер Эйр? – осведомился этот Фома неверующий.
– Нет. Просто любитель.
На лице сержанта возникло недоуменное выражение, но он быстро с собой справился. Я раздумывал, сказать ли ему об обыске в моем доме. Я принял решение, возможно не слишком разумное, – не усиливать его недоумения, подозрения или черт его знает чего еще. Мы расстались с выражениями взаимного почтения.
Когда я усаживался в машину, оставленную у дороги, меня окликнул отец Бреснихан. Священник соскочил со своего велосипеда неподалеку от автомобиля, его мохнатые брови и горящие глаза оказались в опасной близости от меня.
– Итак, вы не послушались моего предупреждения, мистер Эйр, – заявил он без всякого вступления.
– Вашего предупреждения?
Я с испугом подумал об анонимной записке.
– Но ведь…
– Моего совета, – пояснил он возмущенно.
«Ах да! Во время нашего обеда. Об опасности общения с Гарриет Лисон». Я решил изобразить простодушное недоумение. Святой отец мгновенно раскусил мое притворство:
– Вы прекрасно знаете, о чем я говорю!
– Но, отец… – начал я.
– Я не ваш отец! – гневно возразил он. – За вас я не несу ответственности. Но я должен искоренять неблаговидные поступки моей паствы.
Злоба и презрение в его взгляде вызвали мою ярость.
– Значит, ваш долг – выслушивать грязные сплетни?
– Не испытывайте моего терпения, молодой человек! – вскипел церковник.
