зеркало, она вспомнила слова Саймона, сказанные в то памятное утро на сахарной фабрике: «Ты очень красивая девушка». Сейчас, глядя на свое отражение сквозь тонкое кружево фаты, она подумала:
После того как все отбыли в церковь, находящуюся в полутора милях от дома, Джули должна была отправиться туда с Джеймсом.
Перед этим он заставил ее выпить немного шампанского.
— Это поможет тебе успокоиться, — твердо сказал Джеймс.
Ровно без пяти минут одиннадцать он бережно усадил ее в автомобиль: в его обязанность входило отвезти ее в церковь, где Джули должен был ждать Джо, который был на свадьбе посаженым отцом невесты.
На машине, украшенной белыми лентами, они отправились в путь. Двое мужчин, ехавшие в тележке, запряженной осликом, сияя, помахали им руками. Джули улыбнулась им в ответ. Наконец-то ее нервозность исчезла. Она ощущала восторг и радостное волнение.
— Ах, Джеймс, я так счастлива! — воскликнула она.
— Ты выглядишь ошеломляюще, тебе это известно? — Он улыбнулся. — Когда Саймон увидит тебя, он рухнет.
— Боже, надеюсь, что этого не случится! — засмеялась она. — Было бы ужасно, если перед началом церемонии, жениха пришлось бы приводить в чувство с помощью нюхательной соли.
Все прошло великолепно. Единственный неприятный момент возник, когда Джо повел Джули по проходу к алтарю. Она вспомнила отца и почувствовала острую боль. Губы ее дрогнули, глаза наполнились слезами. Но она быстро взяла себя в руки и под руку с Джо медленно и уверенно пошла навстречу Саймону.
Как быстро они пролетели, самые незабываемые часы ее жизни. Казалось, прошло только мгновение, с тех пор как Джеймс подал ей бокал шампанского. А сейчас она стоит в окружении милых ей людей, расточающих комплименты и желающих счастливой семейной жизни.
— Пора переодеваться, миссис Тьернан, — весело сказала Шарлотта, подойдя к ней, и, взяв ее за руку, повела наверх.
В спальне было очень тихо после шумного и веселого завтрака на террасе. В церковь и на неофициальный прием были приглашены только самые близкие друзья семьи, но вместе с Тьернанами и штатом прислуги они составляли более сорока человек.
— Дорожное снаряжение невесты состоит из рубашки, полотняных брюк и парусиновых туфель, — со смехом произнесла Шарлотта, осторожно откалывая венок Джули из душистого белого жасмина. — Саймон собирается удрать через десять минут… Войдите! — крикнула она, поскольку кто-то постучал в дверь.
Дверь отворилась, и в спальню вошла Гизела в изящном светлом шелковом костюме и огромной черной шляпе, напоминающей колесо.
— Могу я ненадолго остаться с Джули наедине? — вежливо поинтересовалась она.
— Сейчас довольно неподходящее время, — холодно возразила Шарлотта. — Они уезжают.
— Я не задержу ее. — Гизела села на стул, положив ногу на ногу.
Шарлотта вопросительно взглянула на Джули.
— Ты справишься сама?
— Да… если ты расстегнешь молнию.
— Мне кажется, твоя невестка недолюбливает меня, — сказала Гизела, когда Шарлотта вышла. Во рту у мачехи была неизбежная сигарета. — Ты была прелестной невестой, Джули. Где вы собираетесь провести медовый месяц?
— Мы отправляемся на Бекию повидаться с тетушкой Лу и Эркюлем.
— О, вот как! — удивилась мачеха. — Как ты думаешь, зачем я пришла?
— По-видимому, пожелать мне счастья, — спокойно заметила Джули, снимая свадебное платье и аккуратно вешая его на плечики.
— Конечно, милочка. Но есть еще одна маленькая проблема, которую мы с тобой должны обсудить, прежде чем ты станешь хозяйкой Роуз-Холла.
Джули начала отстегивать первые в ее жизни нейлоновые чулки, которые она надела в этот торжественный для нее день.
— Ну? — поторопила она, думая, что речь, конечно, пойдет о деньгах ее отца.
— Так вот, если бы не мое содействие, ты не оказалась бы в этой счастливой ситуации, моя дорогая.
— Что ты имеешь в виду?
— Поскольку я ненавижу стирать позолоту с имбирного пряника, обратимся сразу к фактам. Саймон сделал тебе предложение не потому, что был безумно влюблен, милочка. Его рукой управляла я. Я увидела способ обеспечить тебе безбедную жизнь и воспользовалась случаем.
Был великолепный день, но Джули вдруг почувствовала, как на нее повеяло леденящим холодом.
— Гизела, если ты пытаешься испортить мою свадьбу… — начала она.
— Напротив, надеюсь, ты будешь очень счастлива, — мягко прервала ее мачеха. — Ничто не помешает тебе быть счастливой… если ты правильно разложишь карты Возможно, Саймон сделал предложение и под давлением, но, похоже, он прекрасно приспособился к ситуации. Устраивать браки — обычное дело в других странах. Люди женятся по практическим соображениям, а страсть приходит потом.
— Чего ты добиваешься? И как ты могла «устроить» мой брак?
— Помнишь статью в «Ньюс», которая так расстроила тебя? Она содержала довольно пикантную историю о том, как вы с Саймоном вдвоем провели ночь на Урагане.
— Ну и что из этого?
Гизела улыбнулась, глаза ее коварно блестели, как у кошки, запустившей когти в добычу.
— Другими словами, газета позволила обывателю неверно истолковать полученную информацию. К сожалению, это случается сплошь и рядом, и многие люди склонны видеть вещи в самом плохом свете, моя дорогая. К тому же я вскоре выяснила, что Саймон пользуется репутацией отъявленного беспутного гуляки. Теперь, разумеется, он будет примерным мужем, но в свое время должен был перебеситься. Ты не должна упрекать его в этом. Он весьма привлекателен, и наверняка большинство женщин сами кидались ему на шею.
— Прошлое Саймона — это его дело… — отрезала Джули. — Меня оно не касается.
— Касается, милочка, хотя и косвенно. Мужчины всегда выходят сухими из воды, а
Джули потребовалось несколько секунд, чтобы понять смысл слов мачехи, и, когда она поняла их — вспыхнула до корней волос.
— Что за отвратительная инсинуация?
— Я уверена, что Саймон вел себя по-рыцарски. Но боюсь, большинство людей — другого мнения. Поэтому я все рассказала корреспонденту в «Ньюс», а после публикации статьи позвонила Саймону и «устроила» этот брак. Он был весьма сговорчив. Несомненно, он не собирался компрометировать бедную девушку и стремительно сделал тебе предложение.
Джули побледнела.
— Я… не верю тебе. Ни один человек не может быть так низок. Даже ты! Я не верю этому.
— Полагаю, что это шокирует тебя. Но ты же сама сказала, что было чудом с его стороны полюбить тебя? Помнишь, милочка?
