небрежно бросил Маркус.
— У меня нет ни малейшего желания возвращаться в Шотландию, — быстро отреагировала Эми, еще не избавившаяся от страха перед морским путешествием.
— Я и не предлагаю вам ничего такого. Хотя Шотландия была бы идеальным местом для медового месяца.
Эми изо всех сил старалась избегать взгляда Маркуса. Не слишком ли далеко он заходит? Он, конечно, ожидал, что она покраснеет, и она его не разочаровала. Рука Эми дрогнула, и она чуть было не пролила чай. Все же девушка сумела взять себя в руки и окинуть Маркуса невозмутимым взглядом.
— Мне бы хотелось, чтобы вы рассказали о своих друзьях и знакомых, прежде чем представите меня им. Может, начнете с леди, упомянутых мистером Келли? Помнится, их фамилия Чэпмен.
Эми хотелось, чтобы ее вопрос прозвучал непринужденно, хотя сердце ее отчаянно билось оттого, что она осмелилась так напрямую потребовать от него ответа. Она очень надеялась, что эти сестры окажутся старыми девами, а не девицами на выданье, на что, вероятно, намекал Келли.
Но по блеску, появившемуся в глазах Маркуса, она поняла, что ее хитрость не удалась и он видит ее насквозь. Еще бы! Такой прожженный повеса, кипела она, должен отлично разбираться в женских уловках.
— Я уверен, они вам понравятся, — сказал Маркус. Поскольку он ничего больше не добавил, Эми раздраженно спросила:
— Исчерпывающий ответ, не так ли? Они молодые, старые, замужние или старые девы?
Эми злилась на себя за этот вопрос. Боже мой, если она станет ревновать его ко всем знакомым женщинам, она просто достойна жалости!
Уголки губ Маркуса подергивались от смеха. Он явно относился к ней как к ребенку, тогда как ее обуревали вполне женские чувства.
— Сестры Чэпмен не представляют для вас никакой угрозы. Эдвина на несколько лет старше вас, а Джулия, хотя только что окончила школу, сущий дьяволенок, как говорит ее гувернантка.
— У нее все еще есть гувернантка? Сколько же ей лет? Четырнадцать?
— Думаю, чуть больше, точно не знаю. Вдовый отец мало занимается ее воспитанием. А гувернантка уже очень давно живет в их семье. Что вы еще хотите узнать? Чэпмены наши ближайшие соседи, но не единственные, и все они захотят с вами познакомиться.
— Может быть, лучше не знать ничего о них до того, как я их увижу?
— Пожалуй, так действительно будет лучше. Предвзятость может быть опасной.
Это абстрактное замечание прозвучало в устах Маркуса бесстрастно, но Эми отнесла его на свой счет.
— Вы не можете винить меня за то, что я была предубеждена, потому что мне постоянно приходилось слышать, как вас ругает ваша тетушка. — Ужаснувшись тому, что сказала, Эми прижала ко рту ладонь. — Извините, Маркус. Мне не следовало это говорить. Поверьте, ваша тетушка очень вас любила.
Маркус поднял ее руку и прижался к ней губами.
— Я знаю, и вам незачем извиняться. Я просто хотел сказать, что не стоит судить о людях до того, как с ними познакомишься.
— Все же я полагаю, что обо мне у вас сложилось мнение до нашей встречи.
— Ах, Эми! Несмотря на молодость, вы очень умело напрашиваетесь на комплименты.
— Уверяю вас, я вовсе об этом не думала. Просто любопытно узнать.
— А что бы вы подумали, если бы я сказал, что уже давно почувствовал в вас родственную душу?
— Подумала бы, что вы шутите.
— Хотите осмотреть дом? — спросил он, поднимаясь. — Поместье и город оставим на завтра. Вам, наверно, надо немного освоиться здесь?
— Вы правы, спасибо.
По мере того как Эми знакомилась с окружавшей ее обстановкой, она все больше убеждалась в том, о чем и раньше догадывалась: прислуга просто обожает хозяина, не находя в нем никаких изъянов. Как это печально, что тете Мод так и не пришлось узнать именно такого Маркуса. Она не сомневалась в том, что владеющий таким огромным поместьем джентльмен пользуется уважением в округе. Эми даже заподозрила, что Маркусу вообще не требуется наследство. А стало быть, нет и необходимости в этом фиктивном бракосочетании.
Когда Маркус напоследок привел ее в свой отделанный деревянными панелями кабинет — в святая святых хозяина, — Эми решилась спросить:
— Простите меня, Маркус, но если мы договорились быть друг с другом откровенными…
Маркус прервал ее, подняв руку, и усадил в кожаное кресло, а сам сел на край дубового письменного стола.
— Я всегда удивлялся, зачем нужно такое предисловие, прежде чем сказать что-либо неприятное. Так за что вы собираетесь подвергнуть меня порицанию?
— Как я смею вас порицать, сэр, — язвительно сказала Эми, раздраженная его подозрениями. — Просто я не понимаю, почему вы, живя в такой роскоши, прикидываетесь бедняком? Если вы считаете мой вопрос дерзким, прошу меня извинить.
— Я и не знал, что прикидываюсь бедняком, — рассмеялся Маркус. — И никогда бы до этого не унизился. Поскольку вы моя невеста, я думаю, вы имеете право интересоваться моими делами.
— Ради Бога, Маркус, — пролепетала Эми, покраснев, — нас едва ли назовешь женихом и невестой в обычном понимании, но я действительно имею право знать, откуда такая отчаянная нужда в деньгах, если вы живете в подобной роскоши?
Маркус задумался, будто решая, что ей рассказать, а о чем умолчать, а потом встал и сел в кресло по другую сторону письменного стола. Он как-то сразу отдалился от нее, и она с тревогой стала ждать, какую еще ложь ей придется выслушать.
Как она презирала себя за то, что влюбилась в лжеца…
— Вы совершенно правы, моя дорогая, задавая такой вопрос. Но вам никогда не приходило в голову, что я хотел произвести впечатление на тетушку? Я хотел, чтобы она хорошо обо мне думала, и с этой целью некоторое время тому назад заключил сделку с сэром Эдмундом Чэпменом.
— Он родственник сестер Чэпмен?
— Он их отец.
— И в чем же заключалась сделка? Он ссудил вам денег, чтобы связать вас обязательствами до того времени, как вы получите наследство? При условии, что он сбудет с рук одну из своих дочерей? А вы невольно разрушили его план, потому что вынуждены жениться на мне, пусть даже фиктивно. Я угадала?
Эми никак не могла остановиться и была в ужасе от того, что Маркус сейчас взорвется. Он так и сделал.
— Ну и воображение у вас, помилуй Бог! И, как это обычно случается с теми, кто дает увлечь себя разными фантазиями, вы не правы.
— Неужели? — Эми никак не могла избавиться от болезненного ощущения, что Маркус все же питает нежные чувства к какой-нибудь девушке.
— Вы действительно думаете, что все это принадлежит мне? — Маркус сделал широкий жест. — При том, что мой партнер понемногу проигрывает наши деньги, хотя мы еще не нашли золото.
— Это не ваш дом?
— Не мой. Я его арендую за грабительскую цену у сэра Эдмунда сроком на два месяца, после чего он меня выгонит, потому что у меня нет денег, а у него нет времени на сантименты.
— Но все в доме кажутся такими услужливыми…
— Я уже давно живу в Кэлланби, и соглашение между мной и сэром Эдмундом носит конфиденциальный характер. Я вроде бы считаюсь владельцем поместья, но это далеко не так. Так что, как видите, милая Эми, на самом деле тетушка не так уж во мне и ошибалась. Я все такой же безрассудный и непредсказуемый. Не жалеете, что связали со мной свою судьбу? — добавил он с горечью.
