мобилизовать?
– По последним данным, – ответил после недолгого раздумья Мейген, – мы располагаем четырьмя каиками, если, конечно, ничего не потеряли за минувшие двое суток. Есть еще пара катеров, но они у Кастельроссо, и это все.
– Значит, этого должно хватить, – сказал Джерретт. – Эндрю, тебе придется перебросить меня с моим штабом на Лерос. Прямо сейчас. Тебе, Тигр, нужно остаться и подождать прибытия солдат, оборонявших аэродром в Антимахии. Ты введешь их в обстановку и покажешь, где грузиться на каики. Я уже отдал приказ Бобу Бэрингу отходить до падения аэродрома, и он знает, что мы передислоцируемся на Лерос. Завтра за тобой придет Эндрю. А теперь пошли.
С наступлением сумерек Тиллер проводил ЛС8, покинувший гавань Коса со штабом Джерретта, заполонившего все пространство на палубе. Спустя час, у причала встали два каика с Лероса, а в полночь прибыл третий с Левиты. Эти суда оперировали в северной части Додеканесских островов: помогали оборудовать наблюдательные пункты на малых островах и перебрасывали разведчиков из Группы дальнего действия в пустыне на крупные острова. Тиллер подсчитывал, сколько пассажиров может взять на борт каждое судно, вводил их в курс обстановки и возвращался в опустевший штаб Джерретта.
Вскоре прибыла первая группа солдат из подразделения Боба Бэринга. К тому моменту немцы ужесточили атаки и мины взрывались уже в порту. По общему мнению, на рассвете противник должен был перейти в решительное наступление.
Бэринг и Тиллер рассадили солдат СБС по каикам, которые сразу же взяли курс на Портолаго – главный порт Лероса. Понимая, что защитники порта долго не продержатся, Тиллер покинул остров с последним каиком и в Портолаго встретился с Мейгеном, который сообщил, что Кос пал.
9
После падения Коса каики из флотилии шхун Леванта отправлялись на остров по ночам в стремлении спасти как можно больше солдат британского гарнизона. Группы СБС рыскали по всему острову в поисках солдат, избежавших плена, и переправляли их на каиках на Лерос. Спустя неделю стало ясно, что больше никого найти не удастся, операция была свернута, и ЛС8 вернулся на Сими.
В первую ночь, когда каик сторожко пробирался на юг вдоль побережья Турции, поднялся мельтеми, принесший осеннюю прохладу. Через пролив, отделяющий Кос от материка, было видно, что в порту острова еще не утихли пожары, и Тиллер подумал о жертвах среди британских солдат, пытавшихся противостоять превосходящим силам немцев.
Перед рассветом разыскали убежище в узком пустынном заливе, где можно было укрыться за небольшим островом от жестокого холодного ветра. Натянули камуфляжную сетку и проспали весь день, а с наступлением сумерек продолжили путь. Небо было затянуто дождевыми тучами.
Вскоре после того как обогнули мыс Крио, «матильда» вновь закапризничала и отказалась вернуться к жизни, несмотря на все усилия Брайсона. Пришлось поднять паруса, а при ветре с правого борта каик резко накренился и пенил волны бросками, переворачивавшими пустые желудки команды.
На рассвете небо по-прежнему было затянуто тучами, и каик входил в гавань Сими под проливным дождем. Позднее ветер упал, они легли в дрейф в заливе и стоически мокли под дождем, пока Ларсен не выслал катер итальянского гарнизона, который отбуксировал каик к причалу.
Ларсен сообщил неприятную новость. Разведывательная служба в Каире перехватила немецкую информацию, говорившую о намерении взять Сими после падения Коса. Он также рассказал, что оккупация немцами Коса окончательно деморализовала итальянский гарнизон и что некоторые солдаты побросали оружие, переоделись в штатское и ушли в горы.
– Они знают, что им грозит, когда сюда придут немцы, – сказал Тиллеру Ларсен и провел указательным пальцем по горлу. Сержант подметил, что капитан сказал «когда», а не «если».
В последовавшие дни над портом Сими дважды кружился немецкий разведывательный самолет фирмы «Блом энд Фосс» и однажды над заливом пролетел «мессершмит». Затем пришел день, когда на рассвете итальянцы с наблюдательного пункта на юге острова взволнованно доложили по полевому телефону, что видят приближающиеся к ним два или три судна. Позднее уточнили, что одно из судов – большой каик под флагом ВМС Германии, а на палубе полным-полно солдат. За каиком следовали десантное судно, также набитое солдатами, и легкий катер, который в мирное время, скорее всего, развозил туристов по малым островам либо принадлежал одному из местных богачей.
Ларсен приказал Тиллеру и Барнсуорту собрать всех оставшихся солдат итальянского гарнизона. Они обыскали весь замок, внезапно опустевший и обезлюдевший, и только в одной из прилегающих построек смогли найти двадцать солдат, сбившихся в кучу.
Тиллер накричал на них, требуя, чтобы они взяли оружие и готовились к выходу. Сообщил, что надо организовать отпор высадке немцев, о приближении которых итальянцы явно знали, судя по выражению их лиц. Пока солдаты неохотно выполняли приказ, появился Перквеста, принявшийся скороговоркой раздавать команды по-итальянски.
– Передайте им, – попросил Перквесту Тиллер, – что война для них не закончена. Они будут защищать территорию своей страны и будут сражаться храбро.
Его выслушали скептически.
– Передайте им, что я позабочусь о том, чтобы они храбро сражались, и я буду находиться сразу за ними. Скажите им, что в бою с немцами некоторые из них погибнут, но, если они не выполнят мой приказ, они погибнут все. Потому что я все время буду позади и пристрелю каждого, кто не выполнит приказ.
Перквеста уставился на сержанта с широко раскрытым ртом.
– Синьор, – пролепетал он, – вы этого не сделаете. Женевская конвенция... Она не предусматривает...
– К черту Женевскую конвенцию! – отрезал Тиллер. – Вот моя Женевская конвенция.
Говоря это, он потряс автоматом. У Перквесты ходуном заходил острый кадык, но его перевод возымел на солдат должное действие.
– Мне кажется, – заметил Барнсуорт, – что они поняли, что ты не шутишь, Тигр.
– Какого черта! Конечно, не шучу! – в сердцах воскликнул сержант, осознав, что за последние недели многому научился у Ларсена.
