подкосились ноги, и она упала на траву и растянулась на спине. Земля на лужайке была сухая, а солнышко приятно грело, и Мия подумала, что это идеальное место, чтобы прийти в себя.
— Вы собираетесь упасть в обморок? Я отнесу вас в дом.
— Нет, нет. — Она взяла его за руку и потянула на траву рядом с собой. — Побудем немножко здесь, пусть солнце нас просушит. Я не падала в воду, как вы, но почему-то моё платье все равно мокрое. Если мы вернемся сухими, меньше вероятность, что миссис Кантуэлл спросит, что случилось.
Несколько минут они лежали рядом бок о бок. Мия различала жужжание пчел, пение птиц и слышала, как дыхание лорда Дэвида постепенно замедляется до нормального. Она вдруг расхохоталась и ничего не могла с этим поделать.
— У вас истерика?
По тону лорда Дэвида можно было подумать, что это страшнее собак или оспы.
— Нет, у меня нет истерики.
Снова вопрос. Еще один, и она перестанет считать.
— Вы смеетесь?
Мия кивнула, хотя он не смотрел на нее.
— Меня рассмешила абсурдность всего этого. Можете представить статью в колонке сплетен? Лорд Дэвид наконец проиграл бой. Собаке.
— Мия Кастеллано обнаружила, что в Англии собаки не понимают слово «нет», — внес свою лепту Дэвид.
— Шестидесятидвухлетний Дилбер, несмотря на свой возраст, с легкостью одержал победу над Пеннистаном, не нанеся ни единого удара.
— Пеннистан живет в страхе, что мисс Кастеллано в один прекрасный день попадет в такую переделку, из которой он не сможет ее вызволить.
Теперь смеялся и лорд Дэвид. Мия никогда раньше не слышала его смеха, и ее изумило, какой он сочный, словно в компенсацию за редкость. Но лорд Дэвид слишком быстро перестал смеяться. Она открыла глаза и увидела, что он наблюдает за ней, приподнявшись на локте.
— Мия, я прошу прощения. Вина полностью лежит на мне, я должен был предупредить вас насчет Дилбера. Он не более чем старый злобный дурак, но у него есть ружье и эти собаки, поэтому он опасен.
— Он думает, что вы домогаетесь его собственности?
— Это он домогается всего, что принадлежит нам.
Взгляд лорда Дэвида заставил Мию забыть, о чем они говорили. Как бы ей ни хотелось снова услышать его смех, ей очень нравились его глаза, когда он был серьезен. Его взгляд был еще красноречивее, чем слова.
— Интересно, почему вы сохраняете такое хладнокровие во время разных происшествий?
— Лорд Дэвид, это было приключение, а не происшествие. Если бы я струсила, столкнувшись с приключением, вы бы назвали меня истеричкой или неискушенной девчонкой.
— С каких это пор имеет значение, как я вас называю?
Дэвид не ждал ответа, но прижал губы к ее губам, прижался своим телом к ее телу. От холода не осталось и следа. Для немногословного, сдержанного, бесчувственного мужчины его нежные поцелуи были поразительно красноречивыми. Мия лишилась способности думать, она пустилась с ним в еще одно приключение, для нее это был новый шаг в мир, о котором она раньше даже представления не имела, а теперь с нетерпением жаждала стать его частью. Их поцелуи становились все более пылкими, она чувствовала его губы на своей шее, под ухом и еще ниже, губы Дэвида двигались к ее груди. Внезапно он совершил нечто крайне жестокое. Как раз тогда, когда Мия уже подумала, что мир превратился в место, где есть только они двое, Дэвид отодвинулся от нее.
«Будь ты проклят, с кем это ты себя вообразил? С какой-нибудь молочницей, которая не прочь поваляться в сене? С куртизанкой, которая думает, что неплохо бы для разнообразия заняться любовью на природе? Ты с девственницей, с девушкой, которая находится под защитой твоей семьи».
Дэвид сел и стал стряхивать травинки с сюртука. Он почувствовал, что Мия делает то же самое — собирает травинки с его спины, — и ему захотелось крикнуть, чтобы она оставила его в покое. Не прикасалась к нему. Бежала от него как можно быстрее.
— Нет.
Мия словно прочла его мысли.
— Я не сказал ни слова.
— Вам и не надо ничего говорить, лорд Дэвид, ваше тело напряжено, как туго натянутая струна. Вы не хотите, чтобы я к вам прикасалась. Вы хотите, чтобы я ушла и никогда не возвращалась. Вот на это я и ответила «нет».
— По вашему голосу непохоже, чтобы вы обиделись.
— Потому что я не обиделась. Я думаю, прогонять меня прочь, когда вы так явно… гм… заинтересованы в чем-то другом, — это очень благородно с вашей стороны и, может быть, даже романтично.
— Господи, избавь меня от предсказуемости женщин!
— Я подозреваю, что женщины потому предсказуемы, что они правы.
— Мисс Кастеллано, я не проявляю благородства.
Она рассмеялась, подняла горстку травинок, которые только что сняла с его одежды, и высыпала их на его голову.
— Называйте меня Мией, по крайней мере когда мы наедине. И признайтесь, что после того, как мы два раза целовались — так, как мы целовались, — мы вышли за рамки «мисс» и «милорд».
— Мы больше не будем оставаться наедине.
— Дэвид, мы в карантине. Где бы мы ни находились, мы все равно наедине.
Он встал, но не предложил ей руку. Он знал, к чему бы это привело.
— Я пойду и заберу садок.
— С того места, где мы целовались в первый раз?
— Где я его оставил, когда заподозрил, на какую неприятность вы нарветесь. Я возвращаюсь в дом, если только вы не слишком замерзли и не хотите пойти первой.
— Спасибо, но я сухая и мне тепло. Интересно, как так получилось?
Мия поднесла два пальца к губам, как будто ей нужно было очень серьезно что-то обдумать. Она чувствовала себя до нелепости счастливой, даже когда лорд Дэвид повернулся и пошел к дому. А потом она вспомнила, почему они оказались заперты здесь вдвоем.
— Дорогая, я уверена, что это просто укус насекомого.
— О, миссис Кантуэлл, спасибо!
Теперь Мия точно знала, как чувствовала себя Кэтрин Морленд в Нортенгерском аббатстве, когда потребовала, чтобы передвинули комод, а потом обнаружила, что за ним вовсе не скрывается потайная дверь. Она чувствовала облегченней смущение одновременно.
— Это так странно… жизнь была такой нормальной, или по крайней мере казалась нормальной, а потом я вдруг вспомнила, почему я не в Пеннфорде. Или не в Лондоне. Или не в Бате.
Мия могла сама застегнуть платье, но она повернулась спиной к миссис Кантуэлл, чтобы та ей помогла. Она собрала волосы и подняла их над головой, чтобы они не мешали застегивать платье.
— Как здоровье кучера?
— Мисс, он не так быстро поправляется, как хотелось бы мистеру Новинсу. Врач не хочет строить предположения по поводу того, что вызывает его болезнь.
— Это так трудно, или, может быть, он не хочет поставить неправильный диагноз?
