равно слышались командные нотки.
— Вы не умрете. — Он взял ее руку, сжал и долго, долго молчал. — Это пройдет, и вы выздоровеете.
Нежный или нет, но он все равно отдавал ей распоряжения. Как будто он мог выбирать жизнь иди смерть. Но на этот раз она собиралась сделать в точности то, чего он хотел.
Мия услышала, как кто-то открывает дверь. Это был самый удивительный звук на свете. Благословенный щелчок дверного замка был для нее как праздник жизни. Впервые за часы, показавшиеся ей вечностью, она осознала нечто, происходящее не в ней, а во внешнем мире.
В комнату вошел мистер Новинс, за ним лорд Дэвид. Врач подошел к кровати с той стороны, которая была ближе к окну. Сначала оба молчали. Лорд Дэвид подошел к камину, завел часы, потом приблизился к кровати и встал по другую сторону.
— У вас нет оспы, — сообщил лорд Дэвид.
— Вы не Господь Бог.
Мия была слишком слаба, чтобы сказать что-нибудь еще. Она собрала все силы, какие у нее были, отвернулась от него и посмотрела на мистера Новинса.
— Да, я понимаю, что хотя могу распоряжаться почти всем в маленьком мире Сэндлтона, я не могу решать, какая у вас болезнь.
Мия удивилась, почему он шутит с ней, если она не умирает.
— Где вы были?
— Здесь. По меньшей мере, раз пять. Вопрос в том, где были вы?
Она слабо замотала головой, разговоры требовали слишком много сил.
— Да, вам лучше, но вы все еще очень слабы.
Мистер Новинс посмотрел на лорда Дэвида. Тот коротко кивнул. Интересно, что у них за секреты?
— Мия, у мистера Новинса есть поссет, который они вместе с аптекарем приготовили для матери мисс Хорнер.
Мистер Новинс продолжил за лордом Дэвидом:
— Она иногда становится такой слабой, Мэри боится, что она уснет и не проснется.
Это Мия могла понять. Она вдохнула. Даже дыхание давалось ей с большим трудом.
— Поссет просто помогает восстановить силы, но он может пробудить неприятные воспоминания. Таким образом тело как бы пытается избавиться от всего, что его ослабляет. Вы согласны попробовать и посмотреть, поможет ли он вам?
Оба ждали с таким видом, словно боялись ее ответа. Но она же не дурочка, конечно, она хочет, чтобы ей как можно быстрее стало лучше. Она выдержит еще несколько дурных снов. Мия чуть заметно кивнула мистеру Новинсу и закрыла глаза.
— Мия, не засыпайте пока. — Она почувствовала, как лорд Дэвид присел на край кровати и притянул ее к себе. — Откройте рот, Новинс даст вам лекарство.
Мия послушалась и проглотила холодный безвкусный сироп. Она почувствовала, как жидкость проходит вниз до самого желудка. Ощущения были очень странные, как будто лекарство растекается по конечностям. Мия с трудом открыла глаза, посмотрела на лорда Дэвида и прошептала:
— Не оставляйте меня.
Ее глаза увлажнились, и сквозь пелену слез она не увидела выражение его лица.
Мистер Новинс кашлянул. Мия уже и забыла, что он здесь.
— Мисс Кастеллано, когда вы почувствуете себя лучше, я объясню, что случилось.
Мия почувствовала, что лорд Дэвид кивнул, и услышала как закрылась дверь.
— Скажите, что сделать, чтобы вам было удобнее?
— Просто обнимите меня.
Он мог бы возразить. Он мог бы отказаться. Он мог бы похлопать ее по руке и подумать, что она бредит. Но вместо этого Дэвид Пеннистан выпустил Мию из объятий только затем, чтобы снять ботинки и плащ, развязать галстук и устроиться на кровати поверх одеяла, а потом снова приподнял ее, и заключил в объятия.
Мия лежала, прислонившись к его груди, и это было самое удобное место на свете. Если смерть собирается ее забрать, то это идеальное место, с которого можно покинуть этот мир.
— Вы, мне скажете, если вас снова будет тошнить? Хотя я думаю, что тошнота прошла. Мистер Новинс сказал, период тошноты длится четыре часа.
— Вечность, — прошептала Мия.
— Да, я знаю, кажется, что прошла целая вечность с тех пор, как это началось. Вам нужно побеседовать с Гейбриелом о том, как боль искажает время.
Его голос звучал очень буднично и очень нормально и действовал так же успокаивающе, как и руки.
— Болезнь заразная? — спросила Мия.
— Нет. — Он помолчал с минуту, потом, как будто почувствовав, что ей не нравится его односложный ответ, добавил: — Сейчас отдыхайте, позвольте мне объяснить все позже.
«Позвольте мне». Он спросил ее разрешения? Это уникальный случай. Должно быть, она при смерти. Но если бы она была при смерти, то не было бы никакого «позже».
— Рай.
Это все, что Мия смогла сказать, но зато он будет знать, каково разговаривать с человеком, использующим предложения из одного слова.
— Тсс… — Он пригладил ее волосы. Они наверняка спутались и вспотели от жара. — Мия, отдыхайте.
— Говорите.
Мия почти уснула, но она боялась, что если закроет глаза, то больше не проснется.
— Ну хорошо, я буду говорить обо всем, о чем хотите, если вы попытаетесь уснуть.
— Мексика.
Она спала, Дэвид понял это по ее ровному дыханию и по тому, что из ее тела ушло напряжение. Он поднял на кровать и вторую ногу: по-видимому, ему предстояло пробыть здесь довольно долго, так отчего бы не устроиться удобнее. Миссис Кантуэлл легла поспать, к тому же Дэвиду было безразлично, войдет ли экономка в комнату и увидит ли их вместе, и он был почти уверен, что Мии это тоже безразлично. Миссис Кантуэлл, несомненно, видела в этом доме куда более бесстыдные сцены.
Мия Кастеллано не умрет. Дэвид старался в это верить и впервые за несколько часов почувствовал, что его страх ослабевает, напряжение постепенно отпускает шею и плечи. Она не умрет от оспы и ни от какой-то другой болезни. Новинс с самого начала был уверен, что это пищевое отравление. Хотя раньше у Дэвида и были подозрения, но когда представили доказательства, ему не верилось, что кто-то пытался их отравить, убить, чтобы не распространилась их неизвестная болезнь. Страх превращает одних людей в чудовища, других лишает воли.
Он чуть не заплакал, когда вошел в комнату вместе с Новцнсом и застал Мию такой ослабевшей, что, когда Новинс стал перекладывать ее с испачканной простыни на чистую, она не подняла голову. Тогда она выглядела скорее мертвой, чем живой. Его сердце тогда сжалось от страха, и это ошеломило его самого.
Дыхание Мии изменилось, теперь она выдыхала со странным сдавленным звуком, но по-прежнему спала. Дэвид надеялся, что это худшее из «неприятных воспоминаний», о которых говорил Новинс, и когда она проснется, то пойдет на поправку.
Ему самому не верилось, что он скучал по тому, как она двигается, вскакивает со стула, спешит из
