старуха. Просто ей удалось взять себя в руки. Вот видите, добралась до бара, хотя я не уверена, сможет ли она заказать себе что-нибудь. Это всегда делал ее муж.
Маленькая женщина стояла у стойки бара, понурив голову, ссутулив узкие печи. Все трое молча взирали на нее.
Джереми, преисполненный сострадания, с повлажневшими глазами повторял:
– Бедняжка. Мужественная несчастная женщина.
На лице Чендлера, обычно не выражавшем ничего, кроме безразличия и апатии, появилось какое-то новое странное выражение. Что-то похожее на боль.
– Будь я проклят со всеми моими шуточками-прибауточками! Как всегда, сам же и становлюсь жертвой собственной болтовни. Теперь понятно, почему она такая бледная и подавленная. – Он прикрыл глаза. – Я сейчас просто вижу все это. Вот они приехали в отель, ждут, ничего, конечно, не подозревают. Беззаботно потягивают какое-нибудь спиртное. Потом начинают немного нервничать, ну а потом… Боже, как это ужасно! Во что превратилось их прекрасное путешествие!
Он вновь посмотрел через зал.
– Малага, а как ты думаешь, может быть нам сейчас пригласить ее к себе за стол? Она так одинока. Или слишком рано?
Малага призадумалась.
– Нет, я думаю, что можно и пригласить. Судя по тому, что я о ней слышала, она пытается собраться с силами и продолжить отдых так, как задумал ее муж. Конечно, скорее всего она будет отказываться, но я могу попробовать. Она знает меня в лицо.
Она встала и направилась к бару. Джереми и Чендлер могли видеть, как Малага с необычной для себя деликатной улыбкой подошла к женщине. Та, не поднимая головы, внимательно слушала Малагу. Потом она слабо улыбнулась и вместе с Малагой направилась к их столику. Малага приспосабливала свою широкую легкую походку к медленным шажкам женщины. При их приближении мужчины встали. Джереми отодвинул стул. Малага улыбнулась женщине.
– Разрешите представить, Чендлер Керк и сэр Джереми Блай. – Затем смущенно добавила – К сожалению, вашего имени я не знаю. Но знаю, кто вы.
Усталые глаза женщины пристально взглянули на Малагу.
– Вы знаете, кто я? Боже мой!
Голос ее был таким же бесцветным и невыразительным, как и лицо. Затем она посмотрела на мужчин, и на ее лице появилось какое-то подобие улыбки.
– Меня зовут Изобель Марч, миссис Марч. – Она медленно повернулась к Малаге. – Поскольку вы знаете, кто я, вы, по-видимому, знаете также… – В голосе ее почувствовалась некоторая неуверенность. – Что я была миссис Марч.
Глава пятая
Изобель Марч присела, точнее свалилась на стул. Скорчившись на нем, она стала похожа на испуганную белую мышку в нелепом рыжем парике, мышку со старушечьими бледно-голубыми глазами. Нижняя губа ее по-прежнему отвисала.
Некоторое время за столом стола напряженная тишина. Затем все как-то разом заговорили.
– Надолго ли вы сюда?
– Я слышал, вы тоже из Америки…
– Как прошел полет из Испании?
Чендлер постучал пальцем по столу.
– Прошу внимания. По-моему, надо кончать этот бессмысленный треп и переходить к более существенному. Что бы вы хотели выпить, миссис Марч?
Та горестно, почти испуганно оглядела стол.
– Вы все пьете бренди? Это… – Детский, слабый голосок ее дрогнул. – Я полагаю, что он для меня слишком крепок. Лучше, если это будет скотч с водой, причем совсем немного крепкого скотча и много воды.
Чендлер улыбнулся.
– Это очень разумно. Ведь всем известно, что без воды мы – не туды и не сюды.
Она вдруг слабо, хрипло всхохотнула.
– Это потрясно. Надо будет обязательно запомнить.
Приблизительно с секунду Чендлер внимательно глядел на нее, а затем отвернулся и хлопком пригласил официанта. Однако она дура, это надо иметь в виду. Так смеяться над этой бородатой шуткой. Нет, постой. Так нельзя. Нельзя быть таким сукиным сыном. Она просто смущена и пытается быть вежливой с незнакомыми людьми.
Он сделал заказ и повернулся к столу. Изобель Марч разговаривала как бы со всеми, но ее туманный взор был обращен только на Джереми.
– Я еще не знаю, сколько здесь пробуду. Мне дали шикарный номер. Кажется, тот же самый, в котором останавливался ваш герцог Эдинбургский. Пэт и я собирались сюда приехать, и я решила сделать это одна. Пэт – это мой муж. А без машины я просто не знаю, что и делать. Я ведь никогда не управляла ничем другим, кроме «кадиллака» с кондиционером. Наш ведь разбит. Пэт погиб в аварии.
За столом все затихли, а она, не меняя интонации, продолжала:
– Я решила посвятить все время осмотру достопримечательностей. Хочу посетить арабский сук
