– Черт подери! Надо бы тебе полечиться, мужик.
Он вежливо козырнул Джанку и повернулся к Терезе:
– Ты тоже не слишком хорошо выглядишь. Где схлопотала в глаз?
Парень проявлял заботу, гримасничая от усердия.
– Может, у тебя сотрясение. Отдохни у меня дома – примешь болеутоляющее, а мы с братом поухаживаем за тобой.
– Как-нибудь перебьюсь, – ответила Тереза, но внимательно взглянула на второго парня: потрясающе похож на первого – такой же высокий лоб и ямочки на щеках, лет шестнадцать, а старшему около восемнадцати. Может, и правда братья, уж очень похожи.
– Не беспокойся, будешь у нас в безопасности. Младший ухмыльнулся – он-то как раз выглядел очень даже опасным. Самоуверенный, как и брат.
Тереза медленно кивнула обоим: ну да? Спасибо, но шансов у вас абсолютно никаких.
Парень понял.
– Значит, хочешь ходить в таком виде, девочка? Совсем стыд потеряла.
– Извини.
Тереза передернула плечами, отстраняясь, повернулась к Джанку и спросила, где ей потом найти Эс- теллу.
– Потом? – уточнил Джанк. – Попробуй в клубе «Пэссинджер». Она будет с человеком, которого зовут Майкл Кросс.
Один из братьев вмешался в их разговор:
– Эй, чего тебе надо от этого старого хрена Майкла Кросса? – Ямочки на щеках исчезли, недовольная гримаса сменилась презрительной умешкой. – Если якшаешься с ним, передай – я видел фотку мамочки его бэби, и всей одежды на ней было – тупая хвастливая улыбка. Передашь?
Джанк зло покосился на парня:
– Кто тебе наплел, будто я палил из револьвера в клубе?.. Майкл Кросс?
Старший из братьев не ответил. Джанк повернулся к младшему, сравнил лица и наконец спросил старшего:
– Майкл твой отец, верно?
– Да, биологический, вроде биодобавки в хреновом стиральном порошке. Но я с ним не разговариваю.
– Чем он тебя достал?
– Да чем только не достал! Говорит, я не должен болтаться по улицам. Лучше, мол, забивать голы на футбольном поле. Еще? Я не должен даже касаться дури – не то что продавать. Не человек, а мешок с дерьмом. Сам знаешь.
– Я?
– А то! Ты живешь по понятиям. Прокручиваешь делишки – какие ни есть. Ты не расслабленный придурок, как некоторые.
– Я не торгую кислотой. – Джанк то ли удивился, то ли насторожился.
– Как скажешь, мужик. Говоришь, что не торгуешь, значит, не торгуешь. Я не видел тебя с братьями. Я не видел денег. Я ничего не видел.
– Я не торгую, – повторил Джанк.
– Приятно слышать. А кто торгует? Я не отказываюсь работать с Тас-Меном и его парнями, но никто из нас не торгует. Хочешь знать, что еще говорит мой старик? Рассказывает сказки про амфетамин. Про одного малого, который стал полным психом. Кто? Да так, один… когда его перестало «забирать» обычным способом, он ширнул сульфат себе в глазное яблоко. Догадываешься, о ком речь?
Тереза слышала эту историю, но никогда не верила в ее правдивость. Поди ж ты – Джанк не отрицает, значит, все правда. Он зыркнул здоровым глазом на сынка Майкла:
– Пне это было совсем ни к чему.
– Так зачем ты это сделал?
Парень и Тереза подались вперед, поближе к Джанку
– Каждый сходит с ума по-своему. Ты же вот цацкаешься с пушкой.
Парень распахнул куртку:
– Ну ты, торчок хренов! Я не вооружен!
– У меня хоть и один глаз, но я видел, как ты шатаешься по улицам с пушкой на манер ковбойской.
– Видел, когда обделывал делишки? – Парень говорил, нарочито растягивая слова. – Лучше б ты тогда зажмурился. Мы ведь могли спокойно продырявить твою взбесившуюся белую задницу – когда ты, мать твою, палил во все стороны! Замочить тебя – значит оказать услугу обществу. Взять и выпустить пулю, сделать дырку в твоем дерьмовом черепе, насквозь пропитанном дурью.
– Если выстрелишь, целься получше, чтоб я сразу сдох, иначе, как только спустишь курок, поползешь отсюда на четвереньках.
– Если я выстрелю, ты точно сдохнешь! Тереза видела, что парень переигрывает. Но Джанк
