белое платье.
– Вот это подойдет, – сказала она, подавая его дочери.
– Что происходит? – Молодая женщина почувствовала, как ее начинает пробирать холодная дрожь, и прижала платье к груди. За окнами пронзительно завыл ветер.
– Ты должна быстро одеться. У нас неожиданные гости. – Сейчас? – спросила Александрина недоверчиво. – В шесть часов утра?
– Ночная служанка сказала, что ты сладко спишь и что тебя нельзя беспокоить, но они были очень настойчивы. Боюсь, доктор Хоули напугал бедную девушку. Ты ведь знаешь, каким он иногда бывает высокопарным. Он сделал страшные глаза и сказал ей... – Мать подняла левую руку ладонью вперед, положила правую руку себе на грудь и затем произнесла самым напыщенным тоном, на который только была способна: – Мы прибыли сюда по важному государственному делу, которому все, даже спящие, должны уделять внимание.
Она хихикнула, довольная удачным подражанием.
– Архиепископ Кентерберийский тоже здесь? Чтобы меня видеть?
– И вместе с ним камергер, маркиз Конингем. Александрина встала и начала надевать платье.
– Я должна уложить волосы, – сказала она немного рассеянно. – Ты не могла бы послать за прислугой? И скажи нашим посетителям, что я встречусь с ними в гостиной.
– Ты выглядишь прекрасно, как и всегда, Александрина, – заверила ее мать. Она подошла ближе и нежно потрепала ее по щеке. – Их уже проводили в зал для гостей.
– Ты уверена, что я выгляжу достаточно хорошо? – Александрина посмотрела вниз на себя, затягивая широкий пояс на стройной талии.
Она немного нахмурилась, когда подняла руку вверх и дотронулась до длинных коричневых локонов, падавших на ее плечи:
– Неужели мне нельзя задержаться на секунду, чтобы..?
– Ты не должна заставлять их ждать. Только не сейчас, когда они проделали такой длинный путь, да еще в эту страшную ночь.
Повелительный тон матери не понравился Александрине. Она попыталась было выяснить, что происходит, но затем передумала.
– Я готова, мама, – объявила она и, подав руку матери, вышла с ней из спальни.
В коридоре было еще темно, однако в конце его виднелся свет зажженных ламп. Когда они добрались до гостиной, мать Александрины сжала ее руку, затем отпустила и подтолкнула вперед. Александрина шагнула в двери, увидела двух мужчин, быстро поднявшихся со своих кресел, затем повернулась к матери с вопросительным, почти испуганным выражением лица.
– Все будет в порядке, – ободряюще произнесла старая женщина.
Она тепло улыбнулась, ее глаза вдруг наполнились слезами:
– Иди, моя дорогая. Они ждут тебя.
Александрина была уверена, что сейчас произойдет что-то ужасное, однако, сделав глубокий успокаивающий вздох, она пошла вперед навстречу посетителям. Архиепископ Кентерберийский был одет не по сану и от этого выглядел меньше ростом, чем она всегда его себе представляла. Он сделал несколько шагов, а затем неожиданно остановился и упал на колени, как будто приготовившись произнести молитву.
Маркиз Конингем подошел вслед за своим спутником. Откинув темный плащ с правого плеча, он взял правую руку молодой женщины, поцеловал ее, и, припав на колено, провозгласил:
– Король умер. Да здравствует королева! Александрина раскрыла рот от удивления и обернулась к матери – та стояла в дверях, по ее щекам текли слезы.
– Дя... дядя Вильям? – заикаясь, произнесла молодая женщина, снова поворачиваясь к маркизу. – Дядя Вильям умер?
– Да, Ваше Высочество. Король Вильям отошел в мир иной в двадцать минут третьего этой ночью. Его последние мысли были о Вас.
– Это правда, Ваше Высочество, – вмешался в разговор доктор Хоули. – Я был рядом с ним в последнюю ночь, и он говорил о Вас.
Архиепископ опустил руку в карман своего плаща и достал оттуда сложенный вдвое листок бумаги. Развернув его, он прочитал:
– Я уверен, что моя племянница будет хорошей женщиной и хорошей королевой. Каждый моряк будет готов защищать ее до последней капли крови. Каждый моряк будет носить ее образ в своем сердце и думать о ней, как о своей покровительнице.
Он поднял глаза на Александрину:
– Я записал это настолько подробно, насколько смог запомнить.
Молодая женщина кивнула в оцепенении:
– Спасибо. Дядя Вильям всегда был очень добр ко мне.
– В конце концов, король недолго страдал, – попытался утешить ее архиепископ. – Он обратился в своих молитвах к Господу и умер счастливо и тихо.
Осознав вдруг, что двое мужчин все еще стоят на коленях, Александрина жестом велела им подняться, затем обратилась к камергеру:
– Пожалуйста, передайте мои глубочайшие соболезнования королеве Аделаиде.
– Непременно, Ваше Высочество. – Маркиз Конингем ответил легким поклоном. – С Вашего позволения, мы должны возвратиться в Виндзорский замок, чтобы передать Ваше послание. После завтрака здесь, в Кенсингтоне, соберется Тайный Совет, и, таким образом, может быть принята королевская присяга и выпущено обращение к королевству.
– Да... Конечно... – прошептала она.
– Тогда, с Вашего позволения... – Конингем снова поцеловал ее руку и направился к выходу.
Архиепископ Кентерберийский подошел и, раскланиваясь, провозгласил:
– Да защитит тебя Господь, и да придаст Он тебе силы, королева Александрина.
Новая королева только стояла и кивала головой в ответ. Неожиданно она бросила вслед уходящим мужчинам:
– Нет, только не королева Александрина. Архиепископ и маркиз остановились и повернулись в недоумении.
– Что Вы имеете в виду, Ваше Высочество? – спросил Конингем.
– Я не хочу, чтобы меня называли Александриной. Это не совсем... это не совсем английское имя для королевы Британии.
– Как Вы хотите, чтобы Вас называли?
– Может, Элизабет? – спросила ее мать, входя в комнату. Она повернулась к двум мужчинам и объяснила: – Ее отец, герцог Кентский, хотел назвать ее именем Элизабет, однако уступил желанию царя Александра, который обещал стать ее покровителем, если ее назовут Александриной.
– Нет, мама, не Элизабет, – возразила Александрина. – Я хочу воспользоваться своим средним именем – твоим именем, мама.
Она улыбнулась матери, принцессе Виктории Марии Луизе Саксонской, Кобургской и Готской.
– Виктория? – спросили в один голос архиепископ и маркиз.
– Да, Виктория.
– Но, Александрина...
– Александрина Виктория, – поправила молодая женщина свою мать. – Отныне королева Виктория.
– Да, – вмешался с энтузиазмом архиепископ, – самое английское имя для нашей новой королевы.
Лорд камергер склонил голову:
– Провозглашение будет произведено по Вашему повелению, Ваше Высочество... Королева Виктория.
Мужчины поспешили по коридору вниз, к ожидающей их карете.
– Я... я не ожидала, что это произойдет так скоро, – запинаясь, произнесла молодая королева, опускаясь на мягкую софу, обитую красным плюшем.
– Я так счастлива за тебя, – воскликнула ее мать, садясь рядом.
