– Я не христианка.
– Извините, если обидел вас.
– Не может быть ничего оскорбительного в том, что кто-то говорит от чистого сердца. – Она снова посмотрела на Росса и улыбнулась.
– Я... Мне следовало представиться... – сказал Росс, смущенный в равной степени как красотой девушки, так и ее словами. – Меня зовут Росс Баллинджер.
– А я – Мей-ли40.
– Мей-ли, – повторил Росс, словно смакуя произносимые звуки. – Вы прекрасно говорите по- английски.
– Много лет я училась в школе Фрая Льюиса, созданной специально для китайцев. Мой дядя – очень дальновидный человек, именно он поощрял всех своих племянников и племянниц изучать английский язык.
Сестра Кармелита поднялась из-за стола и собрала на поднос все чашки и чайник. Когда монашка это сделала, Росс понял, что она собирается уходить. Он встал, поклонился и сказал «до свидания» и «спасибо» на самом лучшем китайском, на который только был способен.
– Мы должны идти в часовню, – заявила Мей-ли, когда они остались наедине. – Это будет не совсем пристойно, если мы останемся одни в саду.
Росс решил подождать, пока Мей-ли пойдет первой, но она махнула ему рукой вперед. Росс пересек сад и вошел в открытую дверь часовни, в нескольких футах позади него, не отставая, двигалась Мей-ли. Когда он очутился в комнате, то обнаружил, что Фрай Льюис и Сэмьюэль Отербридж уже ожидают его.
– Вижу, наша сестра Кармелита подавала вам чай, – заметил Льюис с оттенком неодобрения в голосе. Затем, однако, улыбнулся и добавил: – Надеюсь, он пришелся вам по вкусу.
– Да, чай был... он мне очень понравился.
– Хорошо. Вы обязательно должны прийти сюда еще раз к нам на чай.
– С удовольствием. – Росс повернулся, чтобы посмотреть на Мей-ли, но она уже покинула комнату, выйдя через дверь за алтарем.
– Я полагаю, Мей-ли уже вам представилась? – сказал Фрай Льюис. – Она, пожалуй, одна из самых лучших моих учениц. Это так приятно – видеть, что она стала совсем взрослой.
– Мей-ли живет в Кантоне? – спросил Росс.
– Ее семья из Пекина; она провела здесь четыре года, учась в школе, но теперь уезжает назад домой. Отец Мей-ли отошел в мир иной довольно много лет назад, и сейчас она находится на попечении своего дяди. В данный момент Мей-ли сопровождает дядю во время его поездки в Кантон.
– Я бы сказал, что мы отняли у вас слишком много времени, – вмешался в разговор Отербридж, на лице которого было написано нетерпение. – Я передам ваши предложения в протестантскую миссию, и мы посмотрим, не сможем ли мы прийти к некоторого рода соглашениям.
– Да, конечно, – согласился Льюис, провожая посетителей к выходу из часовни. – Уверен, в Кантоне достаточно места как для реформаторов, так и для папистов, – его улыбка была искренней и обезоруживающей.
* * *
К огромной досаде Росса, его кузен, Джулиан, пристрастился к самшу. Начиная с той самой первой ночи, когда Росс хотел преподать ему урок, напоив малоизвестным местным зельем, Джулиан не упускал ни единой возможности еще раз посетить сомнительное заведение, заставляя Росса составлять ему компанию. Обычно Росс уступал подобным требованиям, однако он научился растягивать один стакан рома на весь вечер и отклонять все попытки затащить себя на верхний этаж.
В субботу, поздно вечером, Росс сидел в одиночестве в баре самшу, медленно потягивая выпивку, пока его кузен наверху «бороздил китайские воды», как это не слишком деликатно называл сам молодой лейтенант военно-морского флота. Джулиан находился в двухдневном отпуске с «Лансита», стоявшего на якоре в двенадцати милях от берега, в гавани Вампоа; на этот раз он расположился в апартаментах Росса на Речной фактории и надеялся провести все два дня отпуска, не просыхая от спиртного.
Каждые несколько минут бармен пытался налить Россу еще выпить, но Росс неизменно прикрывал рукой стакан, показывая, что ему достаточно. Тогда китаец тыкал пальцем вверх и предлагал на пиджине: «Первый-чоп китяйтски жьенщина?», на что Росс постоянно твердил в ответ: «Не хотьеть».
Он уже почти закончил свой стакан и решил уходить, когда Джулиан, наконец, пошатываясь, спустился по узкой лестнице. Рубашка его была наполовину расстегнута, морской китель свисал с одного плеча.
– Налей мне еще, – крикнул Джулиан бармену, который, хотя и не знал английских слов, превосходно понял их смысл и поспешно плеснул самшу в стакан.
– Тебе уже хватит, – сказал Росс, подходя к своему кузену, чтобы помочь ему удержаться на ногах.
– Я в пор... порядке, – икнул Джулиан в ответ, отталкивая в сторону младшего брата.
Он расставил ноги пошире и самостоятельно направился к стойке бара. Подняв стакан, Джулиан поднес его к своим губам, опустошил одним большим глотком, и с силой припечатал к стойке. Садясь рядом на стул, Джулиан знаком приказал бармену наполнить стакан еще раз.
Росс с сожалением посмотрел на Джулиана:
– Ты уверен, что хочешь..?
– Я всегда точно знаю, чего я хочу – в отличие от тебя, мой ма'нький кузен. Сегодня вечером, например... – заплетающимся языком произнес Джулиан, махнув рукой в сторону лестницы на второй этаж, – ... я захотел пойти наверх – и так я и сделал, в то время, как ты остался здесь, внизу, хотя хотел этого не меньше меня.
– Я не хотел.
– Что за чертовщину ты несешь! – выругался Джулиан. Потеряв равновесие, он откинулся на спинку стула. – Все, чем ты занимался сегодня вечером, так это болтовней о какой-то грязной принцессе, которая разожгла твой огонь. Но когда настоящая кантонская красавица хочет, чтобы ты прочистил ее дымовую трубу, ты дрожишь, как овечий хвост, и прячешься внизу.
– Ты можешь платить за это, если хочешь, но я...
– Мы все за это платим, ма'нький кузен, – перебил Джулиан. – Будь это с женой, любовницей или плоскозадой шлюхой – мы все расплачиваемся. Некоторые расплачиваются кошельком, некоторые – своей задницей, но, так или иначе, в конце концов платят все. Поверь мне, эта Мэри с раскосыми глазами, по которой ты сохнешь, не будет ничем отличаться от остальных, даже если она на самом деле захочет почистить свою дымовую трубу.
– Заткнись, черт подери! – выпалил Росс, переполняемый скорее раздражением, чем злостью.
Джулиан наклонился поближе к своему компаньону:
– Так ты действительно втрескался в нее? – Когда Росс ничего не ответил, Джулиан поднял стакан и объявил: – Давайте выпьем за маленький цветок лотоса нашего кузена. Как ее зовут?
– Мей-ли, – пробормотал Росс, и тотчас пожалел о том, что это сказал.
– Ах, Мей-ли... – Джулиан вздохнул, снова одним глотком опустошил стакан и вытер рукавом кителя свои усики. – Если нравственность мисс Мей-ли подобна нравственности всех остальных китаянок, может, тебе, в конце концов, и не придется платить ей.
– Да заткнешься ты или нет! – Росс ударит кулаком по стойке бара.
– О, да он еще ерепенится! – поддразнил Джулиан. – Ты бы лучше глядел в оба, мой ма'нький кузен, а то можешь получить хороший удар от той самой принцессы, за которой хочешь приударить, – он осклабился, довольный удачным каламбуром.
Росс с отвращением покачал головой и поднялся, чтобы уйти.
– Одну минуту!– крикнул Джулиан ему вслед. Встав со стула, он покопался в своем кителе, сумел извлечь монету из одного из карманов и швырнул ее на стойку бара. Пытаясь залезть в рукава, он наблюдательно заметил: – Ты прав, мой ма'нький кузен, с меня действительно на сегодня более, чем достаточно. Лучше просоленному морскому волку вернуться назад на свой корабль!
Росс с некоторой неохотой подождал, пока Джулиан не присоединится к нему у двери. Затем они вместе покинули бар и пошли по дороге в направлении Главной площади.
– Если парень встречает девчонку, идущую через рожь, – нескладно затянул Джулиан. Широко жестикулируя левой рукой, он свободной рукой обнял Росса и снова запел, на этот раз еще громче. – Если
