известно о соглашении. Корабль и на самом деле покинул гавань Вампоа до официального заявления, но Эллиот был слишком умен, чтобы упоминать о деликатном поручении, переданному капитану Ффиске через Джулиана Баллинджера.
У Лина Цзе-сю вообще не было большого желания оставлять безнаказанным инцидент, произошедший между «Ланситом» и военной джонкой адмирала Юня; одновременно с этим ему не хотелось еще больше углублять конфликт, разгоревшийся между Англией и Китаем. В конце концов, обе стороны сошлись на том, что произошедшее нападение было непреднамеренным. Капитан Ффиске ошибочно принял тайпин чуань за пиратское судно, а затем, осознав свою ошибку, сделал все возможное для того, чтобы оказать помощь пострадавшей джонке, и привел ее назад на буксире в Коулунь. В ответ на молчаливое согласие Лина Цзе- сю с таким объяснением Эллиот обязался распорядиться насчет доставки письма чиновника королеве Виктории. Однако он и не собирался выполнять данное обещание, поскольку был убежден в том, что вся информация о происходящем в Кантоне должна была быть написана его собственным пером.
В завершение встречи, Лин Цзе-сю попросил оставить его наедине с Фраем Льюисом, после чего Росс и капитан Эллиот удалились. Когда двое мужчин остались в саду одни, Лин спросил испанского монаха:
– Я волнуюсь за свою племянницу; с ней на самом деле все в порядке?
– Она, очевидно, довольно подавлена всем происшедшим, однако жива и здорова, – заверил Льюис чиновника, произнеся свои слова на китайском языке.
– А ваша сестра? Я слышал, она ранена?
– Сестра Кармелита является преданным слугой господним. Она уже выздоравливает и скоро сможет вернуться к своим обязанностям в миссии.
– Превосходно! – провозгласил Лин.
Чиновник долгое время молчал, глядя на Фрая Льюиса. Его глаза были одновременно печальными и усталыми. Было видно, что напряженные события последних недель взяли свое. Наконец Лин Цзе-сю произнес:
– Я получил донесение, которое меня очень беспокоит. Мне бы хотелось, чтобы его содержание не достигло ушей молодого англичанина.
Фрай Льюис с удивлением посмотрел на чиновника:
– А в чем, собственно говоря, дело?
– Адмирал Юнь сообщил мне, что... это очень деликатный вопрос...
Обычно невозмутимый и сдержанный Лин Цзе-сю казался на этот раз довольно смущенным. Наконец, овладев переполнявшими его эмоциями, он продолжил:
– Адмирал сообщает, что на борту его судна был нарушен этикет.
– Этикет? – недоуменно переспросил монах.
– Это случилось сразу после нападения на корабль адмирала. Один из его воинов видел мою племянницу и англичанина, и их поведение не соответствовало требуемым приличиям.
– Я уверен, что это было не чем иным, как проявлением чувства облегчения после благополучного окончания обстрела, – попытался заверить Льюис чиновника.
– Возможно, – согласился Лин. – Но поймите, что она моя племянница, и я несу за нее полную ответственность с тех пор, как ее отец ушел в мир иной. Я попросил вас и сестру Кармелиту сопровождать Мей-ли в путешествии, поскольку боялся, что ее невинность будет скомпрометирована.
– Сам я лично не видел ничего такого, что могло быть расценено как несоблюдение приличий. И я уверен, что Росс Баллинджер никогда бы не стал компрометировать...
– Конечно, вы правы, – перебил Лин, махнув рукой. – Но они же так молоды; они не понимают законов, которые движут этим миром. И для девушки ее положения быть вовлеченным в какую бы то ни было интрижку с иностранцем... это просто непозволительно.
– Вы хотите, чтобы я выразил вашу обеспокоенность мистеру Баллинджеру? – спросил Льюис.
– Пожалуй, вам не стоит этого делать, – твердым голосом произнес Лин. – Я уже принял все необходимые меры для предотвращения повторения когда-либо подобной ситуации. Возможно, это моя ошибка, что я позволил Мей-ли дорасти до такого деликатного возраста и не побеспокоился при этом о ее будущем. Зато теперь, когда кризис в Кантоне разрешился, у меня появилось больше времени для того, чтобы уделить соответствующее внимание положению Мей-ли.
Давая понять, что разговор окончен, Лин Цзе-сю поднялся со своего места, и двое мужчин распрощались.
* * *
На следующее утро Мей-ли привезли в Кантон, и блокада была немедленно снята. Росс Баллинджер проводил девушку в особняк верховного правителя, где она тут же попала в объятия своего дяди, который с восторгом убедился в том, что его племянница находится в добром духе и здравии. Чиновник поблагодарил Росса и попросил у него прощения за все беспокойство, которое было ему причинено.
Как раз когда Лин Цзе-сю начал прощаться с англичанином, Мей-ли осторожно произнесла:
– Дядя Цзе-сю, Росс Баллинджер прибыл сегодня сюда для того, чтобы задать один важный вопрос.
– И какой же это вопрос? – поинтересовался чиновник, с любопытством поглядывая то на Росса, то на Мей-ли.
Девушка повернулась к своему спутнику:
– Ты можешь спрашивать.
– Лин Цзе-сю, – начал Росс. – Я пришел просить вас даровать мне свое благословение на то, чтобы я взял в жены вашу племянницу.
Пока Мей-ли переводила его слова, Росс изо всех сил пытался скрыть свое волнение. Его немного успокоило то, что лицо чиновника не потемнело от гнева, когда он дослушал перевод Мей-ли до конца. Более того, чиновник Лин выглядел довольным и на редкость спокойным, когда отвечал Мей-ли.
– Я не удивлен тем, что так все вышло, – сказал он племяннице. – Однако я опечален и уверен в том, что твой отец гоже бы не был этому рад. Твой иностранец хороший человек, но он фан-куа, а ты – пайсинь.
Хотя Росс и не понимал, о чем говорит пожилой китаец на своем языке, ему были знакомы отдельные слова, и теперь его сердце забилось с каждым ударом все сильнее и сильнее.
– А кем будут ваши дети? – продолжал Лин Цзе-сю. – Не является ни приличным, ни дозволительным тебе иметь такого мужа.
– Но я люблю его, – перебила Мей-ли.
– Ты будешь любить своего мужа. И ты будешь повиноваться ему так же, как ты повиновалась своему отцу и теперь повинуешься мне.
– Но у меня нет мужа. Я хочу, чтобы Росс...
– Я уже выбрал тебе будущего мужа. Самый старший сын верховного правителя Нанкина только что окончил учебу здесь, в Кантоне. Завтра ты вернешься с ним в Нанкин и выйдешь за него замуж.
– Замуж? – с ужасом воскликнула Мей-ли. – Но ты же никогда не разговаривал со мной о замужестве!
– Я думал, что с этим можно подождать до окончания всего этого дела в Кантоне, однако теперь вижу, что ошибся – так же я ошибся, оставив тебя на попечение иностранцев. Ты хорошая и умная девушка, и, возможно, я слишком баловал тебя, относясь к тебе, как к своей собственной дочери. Но теперь пришло время тебе стать женой и матерью.
– Но я хочу выйти замуж за Росса Баллинджера.
– А я, может быть, хочу стать императором, – парировал Лин, сохраняя спокойный, ровный голос. – Ты поедешь в Нанкин и выйдешь замуж за того мужа, которого выбрал тебе я. Или не так?
Мей-ли опустила глаза.
Росс не понял того, что было сказано, однако почувствовал, что его просьба осталась не удовлетворенной и Мей-ли не удалось переубедить своего дядю. Он уже было открыл рот, чтобы что-то сказать, однако Лин Цзе-сю заговорил первым, произнеся на ломанном английском:
– Всего хорошего, мистер Баллинджер.
Чиновник поклонился и улыбнулся, затем пошел прочь из сада, давая возможность Россу и Мей-ли наедине попрощаться в последний раз.
