– Не стоит беспокоиться, – холодно осадил Диллон. – Мне все равно никто не нужен, кроме Синнии. Я понимаю, что вы предложили мне это из добрых побуждений. Дело не в вас, а во мне. Мне не нужно никакой другой жены, кроме Синнии.
– А что, если Синния забеременеет? – спросил Дренг.
– Это невозможно. Перед нашей первой брачной ночью я наложил на Синнию заклинание, чтобы она не могла забеременеть до тех пор, пока не разрешится ситуация с похищением женщин, – объяснил Диллон. – Враги могли использовать нашего ребенка против нас. Никто, кроме меня, не сможет разрушить это заклинание, милорды. И Синния не забеременеет от Ахуры Мазды.
– Милорды, – обратился к ним Калиг, – мне кажется, нам не стоит тратить время на ненужные и бесполезные споры. Мы сможем поговорить об этом в другой раз. Пусть король Диллон объяснит, для чего он вас пригласил.
Диллон с благодарностью кивнул своему отцу.
– Прежде всего мы должны узнать, где прячутся яфиры. Нужно обыскать каждый дюйм всех четырех островов. Они могли поселиться в пещерах, под землей или даже внутри холмов. Скорее всего, они прячутся там, где мы меньше всего этого ожидаем. Когда мы отыщем их убежище, то отдельно подумаем, как лучше проникнуть в их мир. Ссора между бельмаирцами и яфирами должна наконец закончиться миром. Нам не нужна война.
– Король Напир приказал им покинуть Бельмаир несколько тысячелетий назад, – воинственно заговорил Дренг. – Но они, по своему обыкновению, не послушались нас. Они не заслуживают мира, и с ними не следует вступать ни в какие переговоры. Мы должны уничтожить клан яфиров.
– Если бы мой предок король Напир согласился дать им сто женщин, чтобы их клан не вымер, ничего бы этого не случилось. Как я понял, яфиры были добрыми соседями, Дренг, – возразил Албан.
Он и тут не упустил случая напомнить правителю Бельтрана, что его предок был королем Бельмаира. Бельмаиром никогда не правил король, родившийся в Бельтране, и Албан всегда старался напомнить об этом Дренгу.
– Это действительно так, – задумчиво проговорил Туллио. – Яфиры действительно жили с нами в мире и согласии на протяжении многих столетий. Но почему тогда их назвали
– Если мы не поведем себя жестко по отношению к яфирам, – не унимался Дренг, – и не нападем первыми, они решат, что бельмаирцы слабые.
– Нам незачем устраивать войну только для того, чтобы продемонстрировать яфирам свою силу, – возразил Диллон. – Но прежде всего нам нужно найти, где они обосновались. А потом нанесем им решающий удар и сделаем так, чтобы они просили у нас прощения на коленях. И у нас, и у яфиров произошел резкий спад рождаемости. И потому и нам, и им будет невыгодна война, в которой погибнет много людей, которых у нас и так недостаточно. Если я не совершу какого-нибудь промаха, то должен взять верх над яфирами.
– А я все равно останусь при своем мнении. Вы меня нисколько не переубедили. Я считаю, что, как только мы найдем их убежище, это гнездо шершней, обязаны уничтожить его, – заявил Дренг. – Но это мое личное мнение. Я никогда не пойду против воли нашего короля. Я никогда не ослушаюсь вас, ваше величество. Пусть все будет так, как вы решите. Когда я вернусь домой, прикажу своим подданным, чтобы они прочесали мои владения вдоль и поперек.
Диллон благодарно кивнул Дренгу:
– Я ценю ваше сотрудничество. – А про себя подумал: «Я не верю тебе, Дренг из Бельтрана. Я буду внимательно наблюдать за тобой, чтобы ты не наделал глупостей. У нас и без того хватает проблем» – и повернулся к другим правителям: – Надеюсь, и ваши владения так же тщательно будут прочесаны?
– Да, ваше величество, – заверил Албан.
– Конечно, ваше величество, – пообещал Туллио. – Что касается меня, то я рад, что вы предпочитаете мир войне. Вообще-то хетарианцев никак не назовешь мирным народом.
– Да, когда-то в Хетаре не прекращались войны. Но уже десять лет там царят мир и спокойствие, – отозвался Диллон.
По завершении беседы Калиг сказал герцогам:
– Мы поможем вам вернуться в свои владения с помощью магии.
И не успели правители произнести в ответ хоть слово, как он отправил их домой.
– Ты молчала все время с тех пор, как сюда прибыли правители. Почему? – спросил Диллон Нидхуг.
– Мне нечего было им сказать, – сердито ответила дракониха.
– Тебе не нравится Дренг, не так ли? – усмехнулся Сирило.
– Ты не представляешь, как мне хотелось испепелить его, – призналась дракониха. Ноздри ее стали ярко-красными. – Как он смел говорить так про мою дорогую Синнию?! Дренг сказал, что она не может теперь вернуться в Бельмаир и быть королевой! Самодовольный дурак! Во что бы то ни стало мы должны найти Синнию, вернуть домой и зажить так, словно ничего и не было. Она – королева Бельмаира. Неужели Дренг думает, что я не знаю, о чем он мечтает? Пусть и не надеется, что место Синнии займет какая-нибудь из его внучек. Я никогда этого не допущу! Королева Бельмаира – Синния. Она, и только она!
– Не волнуйся, Нидхуг. Этого никогда не произойдет, – успокоил ее Диллон. – Я прикажу своим подданным обыскать каждую щель, каждый уголок на острове Бельмаир. Может, именно здесь прячутся яфиры.
Два долгих месяца бельмаирцы прочесывали окрестности в поисках убежища яфиров. Стояла ясная, мягкая осенняя погода. Деревья, покрытые яркой разноцветной листвой, казалось, вселяли надежду на то, что их поиски увенчаются успехом. Но, проснувшись однажды утром, жители Бельмаира с удивлением и тоской обнаружили, что листья опали. Наступила зима. Это было первое утро нового года. Бельмаир взяли в плен белые снега, трескучие ветры и жестокие морозы. Поиски пришлось приостановить до весны. Калиг и Сирило решили остаться в Бельмаире, а королева Илона вернулась домой сразу после того, как помогла своему внуку защитить бельмаирок с помощью заклинания. Она ни словом не обмолвилась о любви Сирило к Нидхуг, которая с каждым днем становилась все очевиднее. Илона подумала, что это увлечение Сирило пройдет само собой. И чем меньше она будет показывать ему свое неодобрение, тем скорее дракониха наскучит ветреному принцу.
– Обратись за помощью к своей матери, – были ее последние слова, обращенные к Диллону, и она скрылась в луче слепящего света, вернувшись в свое Лесное королевство.
Но Диллон не стал посылать за Ларой. Он становился все печальнее и печальнее с каждым днем безуспешных поисков Синнии. От Сирило было мало толку. Только полный болван мог не заметить, что Сирило никого не видит и ни о ком не думает, кроме своей драконихи.
В конце концов Калиг сам решил обратиться к Ларе за помощью. Однажды ночью, когда Диллон молча сидел у камина, уставившись на огонь, Калиг с помощью магии перенесся в Теру. Он появился во дворце Лары в холодный зимний полдень.
Первым, с кем столкнулся Калиг, был муж Лары Магнус Хаук.
– Приветствую тебя, Калиг, – поздоровался он. – Ты очень давно не навещал нас. Добро пожаловать в Теру!
Магнус Хаук был высоким рыжеволосым мужчиной с бирюзовыми глазами. Улыбнувшись, он дружелюбно протянул Калигу руку.
– Благодарю тебя за теплый прием, – отозвался Калиг, пожимая Магнусу руку. – Я явился сюда, чтобы посоветоваться с Ларой и попросить ее о помощи для Диллона.
– Пошли за госпожой, – приказал слуге Магнус Хаук, – и принеси вина для нашего гостя. Пойдем, Калиг, мой старый друг, посидим пока у камина.
Калиг поблагодарил его, а про себя несказанно удивился такому теплому приему со стороны Магнуса Хаука. Может, подобное отношение объяснялось тем, что он уже много лет не был в Тере? Калиг принял из
